Св. Синод, со своей стороны, потребовал объяснений от игуменьи Митрофании. В ноябре 1871 года игуменья Митрофания представила свое объяснение; оно было вам прочитано. В нем она осыпала бранью мужа Медынцевой и всех тех лиц, которые по долгу чести и службы должны были ей противодействовать. Все они получают далеко не лестную аттестацию от игуменьи Митрофании. Что же такое это объяснение, как не систематическая ложь!
В этом объяснении игуменья Митрофания пишет, что она заявляла опекунам и приставу Яузской части о местопребывании Медынцевой. Вам, гг. присяжные заседатели, были представлены по этому поводу два документа: записка Медынцевой к Макарову из Серпухова, где она просит все содержание свое передавать игуменье Митрофании. Записка эта от 13 сентября — Медынцева, значит, живет в Серпухове; в то же время от 14 сентября 1871 года было подано самой игуменьей заявление приставу Яузской части о том, что Медынцева живет в Москве в здании общины; вот какие верные сведения дает игуменья Митрофания полиции о месте жительства Медынцевой.
Знали ли опекуны о месте жительства Медынцевой? В этом отношении мы имеем собственноручное письмо игуменьи Митрофании к Медынцевой такого содержания: «Ради Бога, поезжайте с матерью Досифеей в Тулу, а оттуда в Хатанку, теперь дело ваше идет хорошо, надо только вам скрыться от опекунов. Теперь их царство кончается, надо докончить и непременно от них скрыться». Вот каким образом извещали опекунов о месте жительства Медынцевой.
Далее игуменья Митрофания говорит, что Ефимов никогда у нее не жил и никуда с игуменьей не ездил. Вам известно отношение игуменьи Митрофании в волостное правление, в котором она говорит, что Ефимов находится у нее в услужении, сопровождает ее во всех поездках, а потому она не может его от себя отпустить. Игуменья говорит, что опекуны выбраны не ею, а самой Медынцевой; между тем еще 23 октября игуменья Митрофания писала Медынцевой: «Подпишите эти бумаги, когда эти опекуны будут назначены, то и в Москву вернуться можете, и жить будете в своем доме». В том же рапорте игуменья Митрофания утверждает, что Ефимов с 29 августа у нее не живет, а теми же отношениями доказывается, что именно в это самое время Ефимов жил у игуменьи. Что касается до заявления об отъезде Медынцевой в Киев, то вы знаете, что этого никогда не было.
Вот как игуменья Митрофания относится к своему непосредственному начальству, какую ложь доносит ему, а консистория и в этом не находит данных к обвинению игуменьи. Но что же делалось в это время с Медынцевой и с ее делами? Я должен просить вас вспомнить следующее: перед вами производилось исследование по различным предметам, относящимся к различному времени. Медынцева переехала к игуменье Митрофании 28 октября 1870 года, а весь ряд преступных действий, который послужил предметом настоящего дела, окончился духовным завещанием 17 марта 1872 года. Обращаю ваше внимание на то, что все обстоятельства, которые относятся ко времени, предшествующему октябрю 1870 года, и следующие за мартом 1872 года, за исключением вымогательства сознания векселей, не имеют с настоящим делом, с теми документами, путем которых покушались обобрать Медынцеву, ничего общего.