«Будущее Британской империи может зависеть от того, как будет развиваться ситуация в России, и лично я не могу хладнокровно думать о могучей и единой России со 130-миллионным населением».
«Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом».
Следующая попытка консолидации западных демократий отнюдь не была связана с Октябрьской революцией в России и с последующим строительством социализма в СССР. Военная интервенция США, Англии, Франции, Японии в России и политическое вмешательство этих стран в Гражданскую войну на стороне противников большевиков было периферийной военной акцией, направленной не на свержение красных, а на скорейший разгром Германии. На вызов международного коммунизма и мировой экономический кризис страны Запада ответили не войной, а политической изоляцией дипломатически признанной ими же советской России, созданием так называемого санитарного кордона вдоль ее европейских границ, кооптацией рабочих партий и движений внутри западных стран, серией социально-экономических реформ. Такой асимметричной, но эффективной была реакция западных правящих кругов на политику, проводимую III Интернационалом.
Окончание холодной войны разрушило «второй мир», в который входили тогдашний СССР, страны социалистического содружества, и создало феномен современного политического Запада.
После завершения холодной войны на Западе существует несколько противоречивых тенденций.
Одна — феномен расширяющегося Запада. На глобальном уровне происходит: распространение и институтов либерализма, демократии, рыночной экономики, гражданского общества в Восточной Европе, Латинской Америке, ряде стран Азии; расширение институтов коллективного Запада — НАТО, ЕС, системы союзов США. Несмотря на очевидные проблемы, оба процесса успешны, поэтому все труднее называть расширяющееся общество в географическом и цивилизационном отношении западным. Католические и протестантские страны Центральной Европы и Балтии могут считаться возвращенными в Европу, как в лоно западной цивилизации. Однако тяготеющие к НАТО и ЕС большая часть Балкан, страны «новой» Восточной Европы и Южного Кавказа в культурном смысле не Запад. Расширение географии стран «нового Запада» делает новое сообщество в культурно-цивилизационном отношении менее западным.
Другая — феномен разделяющегося политического Запада. Он перестал быть единым в силу различия интересов компонентов современного международного общества. Холодная война была исторической аберрацией, когда доминировал единственный интерес выживания Запада и его институтов в противостоянии с СССР и международным коммунизмом. Расширяющийся и разделяющийся Запад остается целостным интегрированным обществом.
Современный Запад представляет собой систему институтов, обеспечивающих свободу личности, защиту частной собственности, верховенство закона, свободу предпринимательства, политический плюрализм, уважение и защиту прав меньшинств, религиозную свободу и т. п. Любое общество, в котором действуют эти институты, может считаться западным вне зависимости от своих географического расположения, культурных и цивилизационных корней.
В отношениях России с ведущими европейскими членами НАТО и Японией достигнут уровень взаимодействия, при котором война между РФ и Германией столь же маловероятна, как между Германией и Францией.
РФ и США продолжают политику взаимного ядерного сдерживания.
Интеграция отражается на идентичности интегрируемой страны, ее самобытности, месте и роли среди других геополитических единиц. Идентичность государства связана с его характером, позиционированием в международной системе, амбициями его элит и самоощущением нации. Идентичность страны может быть потеряна вместе с государственностью, как это произошло с Польшей в 1795–1918 годах, радикально изменена, подобно Второму и Третьему рейхам, послевоенным ФРГ и ГДР, нынешней объединенной Германии. Самобытные народы могут приобрести идентичность, как это сделали в том числе республики бывшего СССР, став независимыми государствами.