– Моя Наталья Николаевна тоже красавица, – застенчиво проговорил Евгений Карлович.
– Вы к чему клоните, полковник?
– Вам желаю служить весь без остатка…
– Мне нужен военный агент в Италии.
– Я готов…
Этот разговор состоялся летом 1907 года, а в декабре 1909 военный атташе Миллер сменил полковничьи погоны на генеральские.
В числе первых, кто его поздравил с генеральским званием, был его сосед по дому выпускник Академии Генерального штаба полковник Самойло Александр Александрович.
В 1909 году полковник Самойло служил в оперативном отделе Главного штаба сухопутных войск, готовился к длительной командировке на Ближний Восток. Но судьбе было угодно отправиться на север – на штабную генеральскую должность.
13
В этот год получил повышение по службе и Евгений Карлович. Служба у него была особая – секретная. При встрече со своим соседом и почти приятелем Александр Александрович услышал:
– Общаться пока не будем.
– У вас неприятности?
– Специфика работы. А круг приятелей оказался слишком большой…
При новом назначении генерала были учтены буреломные события русской революции.
В мае 1909 года полковник Генштаба Евгений Миллер возглавил зарубежный корпус военных агентов. В новой должности он первым делом побывал в европейских столицах. В Америке побывал, когда уже шла мировая война, и царь отказался от престола. Правительство России возглавил юрист. А юристы, как известно, долго у власти не держатся. Не удержался и юрист Керенский, но он успел назначить своих губернаторов. Губернатором Северного края стал социалист Чайковский.
В Америке генерал Миллер встречался с членами конгресса, не забывал им напоминать, что его люди работают и на Россию, и на Соединенные Штаты, и что агентам для результативной деятельности всегда нужны деньги.
– Разведка – дорогая любовница, – напоминал он тем, от кого зависело финансирование его ведомства.
В этот раз правительство США не ограничилось выдачей аванса. Его пригласил для беседы советник президента, который курировал колониальные страны.
Спросил прямо:
– Господин Миллер, как вы отнесетесь, если вам будет предложено возглавить правительство Мурманского края?
– А разве господин Чайковский не подходит?
– Он человек гражданский, а в России уже идет Гражданская война. В трудное время генералы решают судьбу страны. Не так ли?
– Бесспорно так, – и опять напомнил: – С одним уточнением. В наш век победу обеспечивают деньги.
– На благородное дело у нашего правительства деньги всегда найдутся. Но сейчас на эти деньги не рассчитывайте. Кредит вам предоставят банкиры.
– Ваши?
– Не обязательно наши.
– Если ваше правительство гарантирует погашение…
– Гарантии вы получите. А расплачиваться с банкирами будете, например, корабельным лесом. Россия неисчерпаемо богата, что можно только вообразить. Сам бог велел эксплуатировать эту страну. Ее хватит нам, нашим детям, нашим внукам и правнукам. Все будет зависеть, кто возьмется править Россией. Для колоний мы подбираем правителей.
– Но Россия – не колония! – повышенным тоном высказал свое несогласие услужливый генерал.
– У России все впереди… Поэтому мы на вас и рассчитываем. Надеемся, вы с честью оправдаете надежды нашего правительства и конечно же президента.
С гарантиями американского правительства и президента генерал Миллер на пароходе «Лузиана» в сопровождении двух быстроходных миноносцев вернулся в Европу.
«Лузиана» работала на угле, распускала над штормящей Атлантикой клубы рваного дыма. Всплывшие на перископную глубину немецкие субмарины наблюдали дымы, но активных действий не предпринимали, ждали с американского берега радиограмму – наименование груза: целесообразно ли атаковать? Атаки не последовало. Но тревога была, отбой команде был объявлен, когда «Лузиана» входила в Темзу.
По пути в Россию Миллер остановился в Лондоне, посетил своего хорошего знакомого начальника британского Генерального штаба генерала Генри Вильсона. Вильсон к Миллеру не питал особой симпатии, и не будь у них общего смертельного врага, он не стал бы его принимать и посвящать в военные планы Британии.
Но Миллер бодрился, помня беседу с советником президента. Уже тогда Соединенные Штаты пообещали оказывать России всяческую помощь – материальную и финансовую. И теперь обещали, уже при Керенском, лишь бы вернуть в Россию, если не монархию, то в лучшем случае демократическую республику.