В вотчину Запада добровольно переходит Киевская Русь - колыбель русского Православия и символ византийской преемственности. Печальным знамением времени становится партнерство православной Грузии с атлантической Портой, а вход британских кораблей в Севастополь символизирует возвращение из прошлого века Восточного вопроса. Вместе с Россией рушится и поствизантийское пространство. Отпадают сухие ветви от общеславянского и православного древа после недолгого сербского сопротивления. Оболганное и непонятое, запутанное, как и все в XX веке подмен, - оно было последним чистым и ярким языком пламени, вырвавшимся из гнилостного тления славянства. Любого сопротивляющегося духовному и политическому давлению немедленно объявляют тоталитарным диктатором. Это окончательно убеждает, что обрушенный на нас в начале XX века коммунизм был одним из инструментов общего замысла уходящего столетия.
Xотя в 1917 году православие в России попытались распять и заковать в цепи, оковы рухнули, и оскудевший, но живой его дух высвободился и Россия снова на распутье. В судьбе России сегодня решается не только ее будущее, но и пути мировой истории.
Xочется верить, что для наших зарубежных русских Россия - это Отечество, которое не тождественно государству. Отечество - это Дар Божий, врученный для непрерывного национально-исторического делания с его взлетами и неизбежными падениями, которые не отчуждают даже разочарованного человека от собственной страны. Такой человек, даже переживая ее грехи и падения, не отринет свою историю. Ибо легко любить свое Отечество, когда можно им гордиться, когда оно сильно, и все его уважают и боятся. Но именно когда мать пьяна и лежит во грехе, оплеванная, осмеянная и покинутая всеми - только тот сын, что не отвернется, проходя мимо, а закроет собой ее грех и оградит от поругания.
Вспомним великих первых христиан, среди которых тщетно искать тех, кто бы призывал анафему даже на то государство, что распинало их и бросало в клетки ко львам. Они не призывали ни к дезертирству, ни к поражению своего государства. Доблестные воины-христиане - Святой Георгий Победоносец, Андрей Стратилат, Прокопий, Феодор Стратилат, не сомневаясь, служили верно своим мечом римскому государству и императору и столь же принципиально отказывались обнажить меч в свою собственную защиту. «Нет власти, которая не от Бога; существующие же власти от Бога установлены», -сказано апостолом Павлом про языческую Римскую империю. Этикой первохристиан было служение и повиновение «не только за страх, но и за совесть» (Рим. 13,5).
Ведь и гонитель Савл стал Павлом! Или наши заграничные пастыри подобно модернистам не верят в чудо перевоплощения? «Однако невероятное... для модернистов есть совершенный исторический факт, - пишет А.В. Карташев, - Римская империя, бывшая языческой, "во Xриста крестилася, во Xриста облеклась". Это чудо стало возможным потому, что его породило большое чудо Боговоплощения: "Слово плоть бысть". Как отдельному грешнику во Xристе, - пишет Карташев, - открыт путь к святости, так и грешному человеческому общежитию, то есть государству - во Xристе открыт путь к совершенствованию. Государство, построенное на грехе богозабвения и насилия, может и, следовательно, должно стать сообществом сынов Божьих, уподобиться благодатному Союзу Церкви». Эти вдохновенные слова русского эмигранта, утратившего свое государство и Отечество и страстно переживающего эту тему, пока для нас недосягаемо высокое духовное задание.
Почти без сопротивления сдалась и уходит христианская Европа... Кто же сопротивляется, кто бунтует? Бунтует парадоксально одна лишь постсоветская Россия! Этот бунт, пока интуитивный, не всегда последовательный и часто сформулированный в привычных клише XX века, порой неуклюжий, «прогрессивное человечество и цивилизованная Европа» уже клеймят как варварство и наследие тоталитаризма!
Но бунтует пока даже не Россия, а Русь. Она не боится быть не «политкорректной» и протестовать против поругания икон, она не видит в этом «свободы». Она не страшится насмешек и окриков «4-го либертарного Интернационала - Совета Европы» и не хочет видеть парады содомитов. Это она - нищая и соблазняемая земным раем, подвергнутая двойной стерилизации - марксизмом и либерализмом, вдруг отвечает на вопрос, «какое преступление нельзя оправдать ни при каких обстоятельствах», - «измену Родине»! (социологические опросы 2000 г.). Социологи в недоумении: ведь в цивилизованной Европе родина давно уже там, «где ниже налоги».