Лиля вдруг от души рассмеялась глубоким грудным смехом.
- Да, простит, он простит, не волнуйся, куда же он денется-то, старый... Он ко мне с самого начала расположен, никогда особо не обижал. Все, что по жизни хотела, я всегда получала. Вот так-то, детка!
- Рая вы не получите!
- Да, ты мне сама его отдашь, на блюдечке принесешь. Ты же чистюля, а он... Ты хоть знаешь, ЧТО ОН ТАКОЕ?
И Лиля мне рассказала... Я верила и не верила, это походило на безумнейший бред, такого не могло быть взаправду.
- Вы-то откуда все это знаете?
- Так, я давно знакома с проектом, должна была вместо Ольги помогать Алексею, да он на ее кандидатуре настоял. Трусишка!... Меня бы он точно не потянул... Я не спорила, что мне в лесу делать, да и «Папочка» бы меня не отпустил...
- А сейчас-то вы что здесь забыли?
- Сейчас я в изгнании, но, прошу учесть - в добровольном изгнании. Сама себя отправила в ссылку. «Кошелечку» моему условие поставила - не оформит развод со своей «клушей», не вернусь к нему. Надоело прятаться, открыто с ним хочу жить. Он уже второй год между нами мечется, старый кобель, все скулит: «Дай в Думу переизбраться, не мешай карьере...» Надоело... Звонил вчера, просил вернуться, сказал, что жене дал крупные с отступные и куда-то в Испанию отправил... отдохнуть от судебных разборок...
Мне было противно ее слушать. Да и она, откровенничая со мной, отнюдь не выглядела счастливой. Рассматривая Лилю сейчас, при ярком солнечном свете из раскрытого окна, я вдруг заметила все ее уже наметившиеся морщинки, горькие складочки у губ, которые со временем не скроют никакие процедуры и «подтяжки».
Но меня волновало другое... Лиля скоро уедет, а мы с Раем останемся здесь вдвоем. И мне нужно будет принять его таким, какой он есть. Потому что, я так хочу. Но вот смогу ли?
Мы вышли из нашего коттеджа вдвоем с Лилей, мне показалось, или отношения между нами уже не были такими напряженными, как в первые дни. Я еще подумала, что у Женщины этой теперь другие планы и она не будет покушаться на Рая. Как же я ошибалась...
Лиля сказала, что хочет прогуляться к озеру, а я отправилась искать своего мужчину. Рай сидел на бревне возле домика Андреича и тихо переговаривался о чем-то со старым лесничим. Неожиданно где-то далеко в лесу раздался отчетливый звук выстрела. Рай тут же вскочил на ноги, а следом кряхтя, поднялся и лесник.
- Это, хто же барагозит-то тут? Давненько охотников не бывало, как про радиацию слух пошел, так живо всех добытчиков от леса отвадило...
- Я видел его в лесу... человек -змея.
Я вздрогнула, уставившись в потемневшие глаза Рая.
- Это кака же така змея, парень?
Андреич откровенно недоумевал:
- Надо бы пошугать их пойти, стрелять сейчас никак нельзя, утки второй выводок летать учат, всех перебьют сдуру. Им-то забава... Да Егорка еще как на грех потерялся, вчерась должон был бумаги из райцентра привезти.
Рай как-то сразу подобрался, словно зверь, что хочет взять след, уловив тончайшую нить аромата добычи.
- Я пойду в лес...
И тут я решилась прямо спросить Лесника о своем вчерашнем «разрисованном»:
- Дядя Степан, вы же, наверно, всех местных охотников знаете. Мужчина лет за сорок, чуть меня выше, приземистый, широкий, руки длинный... у него татуировка вот здесь... змея с яблоком...
После моего описания старик побледнел и тяжело завалился на импровизированную лавку.
- Неужто Захарку выпустили? Это ж за какие-такие заслуги, ему же вроде «семерку» дали...
- Что за человек? - нахмурился Рай.
- Да, наш Трошинский - Калганов Захар. Его тут все знают... так «Калганом» и кличут... Он после первой-то ходки пришел со змеем на руке, многие любопытничали. Ох, и дурной человек! Друга своего зарезал, прямо как поросенка - десять ножевых...
- Это за что же? - ахнула я, с неимоверным ужасом припоминая мужчину, что встретился мне недавно в лесу.
- Да, вроде бабу они не поделили. У Захара жена была красивая - Светлана, раньше к ней Темыч сватался, да она выбрала Калгана, он поколоритнее Темыча-то был. Да и ухарь какой, чуть что сразу в драку! А вы же, бабы-дуры, отчаянных любите! И то невдомек, что сами потом на горячий кулак нарветесь... Светка видать покаялась, а уж поздно, а Темка ее и утешил, видать... Да, я-то свечку не держал, может, сплетни, только Темку потом в лесу нашли с перерезанным горлом, а Света Калганова...
- А она что?
- Что! Повесилась она, вот что... может, сама, а может, кто и помог,... Дело это на всю область гремело, не думал я, что Захарку так скоро в наших краях увижу, не думал...
Видно было, что Андреич заметно обеспокоился появлением в окрестностях «Северного» заядлого охотника и браконьера Калганова. И в моей душе кошки скребли - яблочко из его рук приняла, а руки-то в кровище по локоть...
- Пойдем домой...
Мы с Раем вернулись в наш коттедж, который уже почему-то легко называли «домом». И впрямь, поглядеть на нас со стороны - чем не семейная пара? Мы даже внешне друг другу подходим. И, пожалуй, гармонично дополняем друг друга в наших характерах. Он молчит, я - болтаю... Он часто хмурится, а я улыбаюсь даже сквозь слезы. Если его нет рядом даже пять минут, я начинаю скучать... Мой Рай... Мой ли ты, Рай? Только ли - мой?... Потому что, ни с кем уже не хочу тебя разделить.
Глава 6. "Прыжок Рыси"
...Не ходи ко мне, желанная,
Не стремись развлечь беду -
Я обманут ночью пьяною,
До рассвета не дойду;
Из-под стрехи в окна крысится
Недозрелая луна;
Все-то чудится мне, слышится:
Выпей, милый, пей до дна!..
«Оборотень», Хелависа
Спокойно скатился к ночи этот неспокойный день. Мы с Раем чаевничали на кухне нашего домика, и я опять пересказывала сюжет какого-то нового фантастического фильма, что посмотрела еще в городе. Рай слушал внимательно, он тоже любил истории про полеты и небо, про далекие планеты и раскаленные звезды. А я вдруг подумала, что Рай вполне мог бы стать космонавтом и даже быть первым человеком, что полетел в космос. Если бы все так трагично не случилось в его жизни... в жизни всей нашей страны, да и многих других.
Все изменила война, искалечила душу и тело. И ведь ни ему одному... Рай смог выжить и вернуться домой... Только уже новым существом. Но, стал ли он хуже...
- О чем ты думаешь сейчас? Ты уже пять минут смотришь на меня и молчишь.
- Да? Прости, я... я все-время куда-то улетаю. Зацеплюсь мыслями за одно облако, а потом перепрыгну на другое и все дальше и дальше...
- Возьми меня с собой. Я хотел бы летать с тобой вместе.
Я подошла к нему и прижала его кудрявую голову к своей груди. Наверно, он сейчас слышит, как мечется у меня внутри сердце. Ну и пусть. Именно сейчас оно бьется только для него.
- «Родной мой, золотой, солнышко ты мое, рыженькое!»
Меня охватила несказанная жалость и нежность к нему, эти два чувства переплелись неразрывно и бешено поднимались сейчас по моей крови, словно муксун на нерест.
Рай взял меня на руки и отнес в спальню. Губы его загадочно улыбались.
- Разрешение когда будешь писать?
- Я так... в устной форме тебе все разрешу. Уже можно...
- Ну, уж нет! Скажешь потом, что я тебя, маленькую такую, обижал...
И он засмеялся, как озорной мальчишка, поцеловав меня в нос. Я, конечно, тоже смеялась, обнимала его, помогала стянуть через голову футболку... сначала его, потом свою. А потом мы снова услышали звук выстрела где-то со стороны озера. Рай даже зубами заскрипел.
- Там «скрад» у него соломенный, прямо на «лыве», уток сидит, караулит... Я еще лебедей видел вчера... первый раз в жизни. Аж две пары! Ох, и красивые птицы. Он же и их пристрелит играючи, для него ничего святого нет...
Рай начал быстро одеваться с явным намерением куда-то бежать. Я чувствовала себя брошенной, немедленно забытой. Да, он хоть бы что-то мне сказал... лично мне! И уже когда Рай собирался броситься в темноту за порог, я не выдержала и закричала первое, что в голову пришло: