Вдруг стало ясно, что Конституция 1993 года абсолютно не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Например, статья 31 о свободе собраний замечательно работает только в том случае, если собираются сторонники власти. При этом либералы приходят в ужас, когда проводится «Русский марш», а националисты точно так же приходят в ужас от одной мысли о возможности проведения, условно говоря, исламского марша.
И в то же время оказывается, что жителей Москвы, например, очень сильно достали уже все марши, какие только возможны. Москвичи говорят: «Ребята, хотите ходить – ходите где-нибудь подальше, потому что нам надо ездить на работу, нам надо, чтобы ходил общественный транспорт и могла проехать скорая помощь, а вы сильно затрудняете жизнь 15-миллионного города, пытаясь ради собственных претензий вывести на улицы несколько пусть даже десятков тысяч человек, которые еще и приезжают черт знает откуда. Это, конечно, замечательно, но не могли бы вы нас оставить в покое?»
В то же время России сильно мешает отсутствие понимания базовых установок в обществе. Именно поэтому страна каждый раз ходит по кругу. И в этом плане Путин интересен как раз тем, что является лидером, который формулирует неполитические задачи.
Путин сейчас воспринимается как лидер консервативного образа мышления. Российские либералы, подбросив повестку дня, раскололи общество на антилибералов и пролибералов. При этом они нарисовали самый неудачный из возможных для себя сценариев, когда проассоциировали себя с теми свободами, которые принципиально противоречат российской патриархальной традиции. Пресловутые гей-браки, гей-парады, усыновление детей гомосексуалистами – весь этот набор вдруг стал темой политических дискуссий, когда в конечном итоге ты определяешь, свой человек или чужой, по вопросу «Ты за гей-парады или против?»
Неожиданно получилось так, что если раньше понятие «западник и либерал» лежало, в общем, вполне в рамках идеологии, то сейчас оно приобрело легкую сексуальную окраску. Дошло до того, что сексуальная ориентация уже фактически определяет политические взгляды человека – как будто представитель гей-сообщества даже при всем желании не может назвать себя патриотом или консерватором (именно консерватором, а не традиционалистом), а приверженец традиционных сексуальных взглядов не может быть либералом. Все понятия вдруг смешались и начали приобретать совершенно иной смысл – или, если угодно, попросту утратили большую часть смысла.
Сегодня в российских либеральных кругах принято наперебой цитировать известное высказывание «патриотизм – последнее прибежище негодяя», вкладывая в него явно отрицательный смысл. Однако если порассуждать на эту тему, стоит обратить внимание на то, что патриотизм назван именно последним прибежищем. Сначала негодяи бегут в другие места. И, как ни парадоксально, ассоциировать напрямую эти два понятия можно лишь в последнюю очередь – даже в соответствии с цитатой.
Что характерно, люди даже не задумываются над тем, что больших патриотов своей страны, чем, к примеру, жители Соединенных Штатов, еще надо поискать. И что один из самых патриотических лозунгов был выдвинут не кем иным, как президентом Кеннеди: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, – спроси себя, что ты можешь сделать для своей страны». При этом никому не придет в голову обвинить президента Кеннеди в том, что он мерзавец – по крайней мере, если не рассматривать с точки зрения морали его отношения с Мэрилин Монро, – и уж точно никому не придет в голову сказать, что США страна негодяев, потому что американцы более чем патриотичны.
Но почему-то, когда в России человек заявляет, что он патриот, слышатся саркастические замечания: «Ну да, когда родина тебя грабит, она начинает говорить о патриотизме». Хотя, опять-таки, та же Америка постоянно говорит о патриотизме, но при этом своих не грабит. То есть все время подсовываются ложные цели. Для патриархального российского большинства – бесспорно, пассивного, не желающего быть втянутым в активную политическую жизнь, – эти оскорбительные лозунги звучат крайне неточно и неправильно.
Гигантское отличие Путина от оппозиции состоит в том, что Путин говорит на языке этого патриархального большинства, понимает его, апеллирует к нему и очень четко попадает в национальный характер. Наши либералы все время пытаются пугать чужими лозунгами. Стоило случиться майдану на Украине, как они тут же вышли к столичному Замоскворецкому суду с лозунгами «Банду геть!» и «Да здравствует майдан!» – тем самым опять-таки вызывая отторжение у подавляющего большинства своих потенциальных избирателей. Потому что все время привносят в Россию чужую модель.