(3) Если молодой человек обоего пола полюбил лицо обратного пола, то нехорошо, когда он (м. ч-к об. пола) разлюбит его (л. обр. пола).(В. Ардов, Слова-паразиты и лектор-паразит).
(4) Хочу пройтиться я с портнихами,
Затеяв легонький роман,
И после пить глотками тихими
Какао— 20 коп. стакан
(Пар. А. Бухова на Игоря Северянина).
(3) А он всё бьет—здоровый черт!Я вижу—быть беде.
Ведь бокс— не драка, это спорт отважных и т. д.
(В. Высоцкий, О сентиментальном боксере).
Глава III Морфология
Грамматика и, в частности, морфология обладает уже гораздо более широкими возможностями для создания комического эффекта.
Подобно Л.В. Щербе с его знаменитой глокой куздрой,говорящие замечают и обыгрывают громадную роль грамматики, наиболее ярко проявляющуюся в случаях, когда высказывание строится целиком с опорой на грамматику, без поддержки лексики:
Влюбленный волк приглашает в театр лису и обещает вести себя прилично, не ругаться и говорить только о цветах. Волк сдержал обещание. Увидев, что заяц занял его место, он сказал: «Эй, ты, Роза! А ну нарцись отсюда, а то я тебя так по жасмину тюльпану, что ты обсиренишься!»
А вот целый рассказ — с грамматикой без лексики (вполне понятный, если читатель проявит терпение):
Пуськи бятые
Сяпала Калуша по напушке и увозила бутявку. И вопит:
—Калушата, калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпалии бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша вопит.
— Оее, оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась иусяпала с напушки.
А Калуша вопит.
—Бутявок не трямкают. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок ду-донятся»(Л. Петрушевская).
Обыгрываются чаще всего три явления: 1)статус словоформы как наименьшей текстовой единицы, ее непроницаемость, неусекаемость и т. п.; 2) ф о р -мальные способы выражения тех или иных морфологических значений, особенности парадигм (дефектность, наличие дополнительных форм и т. п.);
3) игра с семантикой морфологических категорий и форм. Эти явления будут рассматриваться в разделах 1—3-
1. Словоформа воспринимается как наименьшая текстовая единица. В приводимых ниже примерах нарушается и тем самым подчеркивается 1) непроницаемость словоформы — (1)—(3); 2) аномальность опущения основы слова (даже в контекстах, где она избыточна) — см. (4)—(7); 3) аномальность расчленения или усечения словоформы (даже в поэтической речи) — (8)—(13):
(1) Много— сколько мелких глаз в глазе стрекозы— оконные Дома образуют род ужасной селезенки(В. Хлебников. Журавль).
(2) Говорили ей,— не ходи в зону!
а она
вздрагивает ноздрями, празднично хорошея.
Жертво ‘Ли-приногиенъе?
Или она нас дразнит?
(А Вознесенский, Оза).
(3) Америку—т. е. новую терри- эту -торию-, члена т.е. корреспондента(шутливые «вставки» А. А. Реформатского, по [Красильникова 1989а: 162]).
(4) Напишите мне нечто о Карамзине, ой, ых(А. Пушкин — JI. С. Пушкину).
(5) В романе «Петербург» А. Белого Аполлон Аполлонович, о рассеянности которого ходили легенды, говорит секретарю:
— «Нет, нет!- Сделайте, как я говорил-. И знаешь ли»,— сказал Аполлон Аполлонович, остановился, поправился. — «Тили-.»
Он хотел сказать «знаетели», но вышло: «Знаешьли-, тили-.»
(6) [Из анекдотов о рассеянном профессоре Клобукове]:
Выходя из аудитории, профессор говорит. «Следующая лекция состоится во вторницу», а потом кричит в дверь: «ник!»
(7) [Пародия на М. Кузмина]
Ах, уста, целованные столькими, Столькими другими устами,
Вы пронзаете стрелами горькими,— Горькими стрелами, стами...
М. Кузмин. «Любовь этого лета»
Ах, любовь минувшего лета За Нарвской заставой, ставой,
Ты волнуешь сердце поэта Уже увенчанного славой, авой-.
(И т. д., с пародированием того же технического приема: ...ранней, анней-, Прелесть ног волосатых, сатых-) (А.Измайлов).
(8) Подпись к фотомонтажу в журнале «Сатирикон», изображавшему С. В. Рахманинова:
Руками громы извлекаю,
Ногой педали нажимаю,
Я-Рах!Я—Ма!Я—Ни! Я-Нов!
Этот прием расчленения слова и «размазывания» его по фразе широко использовали и советские поэты 20—30-х годов, в первую очередь, Д. Хармс:
(9) Однажды при-
Детишкибе-
В избушку жали.
«Плывет, смотри,
Мертвец к тебе!» —
Отцу сказали
(М. Пустынин, пар. на С. Кирсанова).
(10) А вы знаете, что СО,
А вы знаете, что БА,
А вы знаете, что КМ,
Что собаки-пустолайки Научилися летать?
(Д.Хармс, Лгун).
(11) Вздел манишку, вздел манже-
Ты, и за кофе сел манже,
И сказал слуге• Василий,— пшел, «Копейку» принеси(Евг. Венский, пар. на Ив. Рукавишникова).
Недопустимость подобного разрушения слова (даже в поэтической речи) подчеркивают и другие авторы, в частности А. Измайлов. Вот начало его пародии на стихи старых и современных русских поэтов (в том числе В. Тредиаковского и Вл. Нарбута), «приносящих слово в жертву рифме», использующих замысловатую составную рифму с переносом посередине слова (цит. по: [Рус. лит. XX в.]):
Куполами серой жимолости Лампа светом тени вымела. Стемнело...
Вл.Нарбут. «Стихи. 1909»
Екатерина по-Ехала в Царское Село...
В. Тредиаковский
Рифмотвор старинный Тредья-Ковский был в пиитах хитрец и мастер. Буду впредь я По нему писать стихи.
О, сколь радостно и досто-Хвально то, что уж отны-Не слова все очень просто Рифме в жертву отданы.
Даже менее вызывающий прием — обрыв слова — оказывается достаточно рискованным. В стихотворении М. Светлова «Гренада» этот обрыв представляется вполне оправданным (герой, влюбленный в мировую революцию и в «гренадскую волость» в Испании, умирая, шепчет: «Грена...»),—но даже эти стихи все-таки подверглись пародированию. В пародии А Архангельского Светлов приветствует посетившего его Гейне:
(12) Присядьте, прошу вас,
На эту тахту,
Стихи и поэмы Сейчас вам прочтуL
5 - 1789
Глюку я на гостя,—
Он бел, как стена,
И с ужасом шепчет:
— Спасибо, не на»
Да, Гейне воскликнул.
— Товарищ Светлов!
Не надо,«лдо,
Не надо стихов!
2. Один из самых распространенных способов языковой шутки — расчленение словоформы, сопровождаемое попыткой осмысления (шутливого) «обрубков», полученных в результате этого расчленения. Эти эксперименты авторов со словоформой достаточно интересны, и мы рассмотрим их более подробно.
Державин обыгрывает фамилии Наполеони Багратион, а Лесков слово треволненияпутем их разложения:
(1) О, как велик На-поле-он!
Он хитр и быстр и тверд во бранщ Но дрогнул, как простер лишь длани К нему с штыком Бог-рати-он(Р. Г. Державин, На Багратиона).
(2) Николай Иванович к народу был проще, но зато страсть какой предприятель-ный: постоянно он в трех волнениях, и все спешит везде постанов вопросу делать» он в этих своих трех волнениях неведомо чего хочет(Н. С. Лесков, Полу- нощники, IV).
Удачно также использует этот прием Борис Пильняк в романе «Голый год». В Москве на Мясницкой человек, читая по складам вывеску магазина: «Коммутаторы, аккумуляторы»,понимает ее в духе р-революционной непримиримости («Кому—таторы, а кому —ляторы»)и возмущается неравноправием:« Вишь, и тут омманывают простой народ!»