– Не надо утрировать, Кирилл.
– Почему же? Я достаточно отчетливо представляю себе наше сотрудничество.
– И это вас не привлекает? Тогда чего вы от меня хотите? Я не могу понять, ради чего вы столько времени разыскивали меня, рискуя головой.
– Мне нужна Валери.
– Валери? – переспросил Августино. – Уж не собираетесь ли вы просить у меня ее руки?
– А вы бы отдали?
– А вы попросите.
– Считайте, что прошу.
– Тогда считайте, что я вам отказываю.
– В вашем положении, папаша, это неразумно.
– Вы хамите, молодой человек. И за это можете быть наказаны. Вы ввязались в игру, которая вам не по силам. Не вы мне, а я вам буду ставить условия, усвойте это хорошо.
– Я могу вас сейчас убить.
– Вы камикадзе? Ненормальный?
– Нет, я министр внутренних дел. И это военный переворот.
Августино скептически оглядел меня с ног до головы.
– Ах, вы министр? Ну что ж, переворачивайте, что сможете. С чего начнете?
Он был прав, пора было начинать. Он не ожидал моего резкого выпада и лишь неловко дернул рукой, сшибая на пол стакан с бренди. Я сжал в кулаке его белые волосы, прижал голову к плечу и ткнул стволом пистолета в холеную, гладко выбритую щеку.
– Где Валери? Считаю до трех, – спокойно сказал я, не блефуя и готовясь в самом деле прострелить ему череп. Августино должен был это понять. – Раз… Два…
– Стоп, – сказал он. – Достаточно. Валери не живет на вилле. У нее свой дом рядом с вертолетной площадкой.
– Где это?
– В двух километрах отсюда. Но я хочу дать вам один совет, молодой человек: после этого вашего поступка начинайте готовиться к смерти.
– Уйду из жизни только вместе с вами, – ответил я, рывком заставляя Августино подняться на ноги.
Мы подошли к двери. Я подтолкнул его.
– Открывайте!
– Вы говорите сразу, Кирилл, что вы хотите, – сказал Августино, поворачивая ключ. – Не надо лишних телодвижений. Все будет исполнено.
– Вперед!
Он послушно открыл дверь, и мы вышли на лестничный балкон. Как я и ожидал, справа и слева от нас, держа винтовки на изготовку, стояли два охранника.
– Убери этих ублюдков, – сказал я.
– Выйдите вон, – приказал Августино, и охранники, тотчас опустив стволы, стали спускаться в холл.
– Пусть лягут на пол лицом вниз.
Августино промолчал, и я сильнее вдавил ствол ему в щеку.
– Ну!
– Делайте, что он говорит! – раздраженно произнес Августино.
Охранники без особого энтузиазма подчинились. Мы прошли мимо, и я откинул ногой винтовки подальше от них.
На улице меня взяли на прицел еще трое, но Августино уже без моей команды велел им бросить оружие и лечь на землю. Как раз в эту минуту из джунглей выскочил джип и лихо подкатил к нам.
– Очень кстати, – сказал я, наблюдая за тем, как все тот же водитель в широкополой шляпе выходит из машины и, козыряя, говорит Августино что-то насчет гостя, которого посадил в вертолет и отправил. Я думал, что водитель вплотную подойдет к нам, прежде чем заметит, что его шеф опирается щекой на ствол моего пистолета, но он, к счастью, начал потихоньку врубаться в обстановку, остановился, посмотрел на лежащих охранников, потом на меня, снова на охранников и медленно потянулся рукой к кобуре.
– Не трогай пистолет, чучело, – сказал я ему, – а то будешь собирать мозги своего шефа по всей клумбе.
– Сними ремень с кобурой и кинь в кусты, – подсказал водителю Августино.
– Слушаюсь, шеф, – ответил водитель. Сбруя полетела в кусты.
– Теперь садимся. – Я подтолкнул Августино к машине. – Вы – за руль.
Августино сел. Я хотел расположиться на заднем сиденье и оттуда держать голову шефа на прицеле, но там лежал какой-то груз, накрытый брезентом. Не было времени возиться с ним, и я сел рядом с Августино, опустившись как можно ниже.
– Заводите, и поехали, – сказал я.
– По машине не стрелять, – крикнул Августино охранникам, лежащим на земле. – Не предпринимать никаких мер, чтобы нас задержать.
Он нервничал и слишком резко сбросил педаль сцепления, а может быть, такая была у него манера трогаться с места, в любом случае джип издал жуткий звук и помчался вперед с такой скоростью, словно им, как снарядом, выстрелили из пушки. Битумная полоса быстро сменилась грунтовкой, и на первом же ухабе мы оба едва не вылетели со своих сидений. Я понял, что Августино нарочно развил такую скорость, чтобы я не мог все время держать его на прицеле. Я не стал ничего говорить, а просто выстрелил в воздух. Августино оказался очень понятливым и тотчас снизил скорость.
Мы въехали в джунгли. Вилла скрылась за деревьями. Сезон дождей сделал свое дело, и дорога совершенно раскисла. Каждая выбоина была заполнена водой, мы въезжали в нее, поднимая тучи грязных брызг, и я понял, почему при такой красивой вилле состоит на службе потрепанный и заляпанный джип.
Мы проехали вброд ручей, потом долго выбирались на подмытый берег, где машина несколько раз юзом сползала обратно. Августино подозрительно неловко обращался с управлением, и мы потратили не менее десяти минут, пока снова выехали на дорогу.
Лес заканчивался, и сквозь заросли я заметил постройки.
– Там? – спросил я.
Августино кивнул.
– Остановите машину.
Августино нажал на педаль тормоза, опустил локти на руль и терпеливо ждал, что я ему прикажу.
– Выходите.
Он посмотрел на меня, усмехнулся и ответил:
– До скорой встречи.
С этими словами он вышел из машины и не спеша, будто прогуливался по парку, направился в обратную сторону.
Я сунул пистолет за поясной ремень, пересел за руль, плавно тронулся и медленно поехал к краю леса. Мои нервы были настолько напряжены, что я вздрогнул, когда вдруг из-за спины показалась волосатая рука, и острый, как бритва, мачете коснулся моего горла.
– Привет, динозаврик, – услышал я непривычную русскую речь. – Рули обратно, надо старика до дома довезти.
Я машинально опустил руку вниз. Пистолета за поясом не было.
Глава 22
Я не видел его лица. Хотел обернуться, но не делал этого, мешало лезвие мачете. Мотор машины заглох. Я совсем забыл о педалях, давил изо всех сил обеими ногами в перегородку, до боли в руках сжимал руль, но джип уже перестал катиться по инерции, въехал в кусты и замер.
Я не должен был, не имел права так глупо попасться ему в руки. Надо было перерыть всю машину, снять с заднего сиденья брезентовый чехол или, для очистки совести, выстрелить по нему несколько раз. Нет, сельва не выработала во мне охотничий инстинкт, она расслабила меня, и я позабыл о том, что люди – гораздо более опасные хищники, чем звери.
– Ну что ты растерялся? – сказал на ухо картавый. – Заводи, и поехали обратно. Ты как будто не обрадовался мне.
Я забыл снять рычаг со скорости, и с поворотом ключа машина дернулась. Лезвие мачете слегка обожгло мне кожу на горле, и я почувствовал, как защекотала горячая капелька крови, сбегающая на грудь. Я развернул машину и поехал в обратную сторону – намного медленнее, чем вез меня Августино.
– А давненько мы с тобой не виделись, да? – говорил картавый. – Похудел, бороденкой оброс. Плохо питался, наверное? Или нервничал сильно?
Я протянул руку к зеркалу, подвешенному на стекле, повернул его так, чтобы видеть картавого. Его отражение плясало и дрожало, как на поверхности воды, но я смог рассмотреть его крупный нос, губы, очерченные тонкой полоской усов, и правый глаз – стеклянный, выпученный, неподвижный, как у восковой фигуры. Он был омерзителен, как хамелеон, с этим мертвым невидящим глазом, обрамленным многочисленными лучиками морщинок.
Августино сидел на обочине дороги. Я притормозил, он встал, открыл дверцу, сел рядом со мной и, выразительно глянув на меня, развел руками.