Незадолго до революции Рестиф начал записывать в «Парижских вечерах» (Les Nuits de Paris, 1788–94) происшествия, свидетелем которых он был (или воображал) во время своих ночных прогулок. И снова он отмечал в основном низшие слои Парижа — нищих, носильщиков, карманников, контрабандистов, азартных игроков, пьяниц, похитителей, воров, девиантов, проституток, сутенеров и самоубийц. Он утверждал, что видел мало счастья, много страданий, и во многих случаях представлял себя героем-спасителем. Он посещал кафе возле Пале-Рояля и видел, как формируется Революция; он слышал знаменитый призыв Камиля Десмулена к оружию; видел, как победоносная толпа шествовала с отрубленной головой де Лонэ, начальника Бастилии; видел, как женщины маршировали, чтобы схватить короля в Версале.105 Вскоре он устал от насилия, ужаса, незащищенности жизни. Несколько раз ему грозил арест, но он спасался признаниями в революционной вере. В частном порядке он осуждал все это и желал, чтобы «добрый Людовик XVI был возвращен к власти».106 Он порицал Руссо за то, что тот развязал страсти молодых, невежественных и сентиментальных людей. «Именно Эмиль породил это высокомерное поколение, упрямое, наглое и своевольное, которое громко говорит и заставляет замолчать пожилых людей».107
Так он состарился и раскаялся в идеях, но не в грехах своей молодости. В 1794 году он снова был бедным человеком, богатым только воспоминаниями и внуками. В XIII томе «Месье Николя» он составил календарик мужчин и женщин своей жизни, включая несколько сотен подружек, и подтвердил свою веру в Бога. В 1800 году графиня де Богарне сообщила Наполеону, что Рестиф живет в нищете, не отапливая свою комнату; Наполеон прислал ему деньги, слугу и охранника, а также (в 1805 году) предоставил ему место в министерстве полиции. 8 февраля 1806 года Рестиф умер, в возрасте семидесяти двух лет. Графиня и несколько членов Института Франции (который отказал ему в приеме) присоединились к восемнадцати сотням простолюдинов, которые пришли на его похороны.
VII. BEAUMARCHAIS
«Чем больше я вижу французский театр, — писал Артур Янг в 1788 году, — тем больше я вынужден признать его превосходство над нашим, по количеству хороших артистов… по качеству танцоров, певцов и лиц, от которых зависит театральное дело, все установлено в грандиозном масштабе».108 В Театре Франсе, перестроенном в 1782 году, и во многих провинциальных театрах представления давались каждый вечер, включая воскресенье. В актерском искусстве наступило междуцарствие: Лекайн умер, а Софи Арнульд ушла в отставку в 1778 году; Тальма, будущий фаворит Наполеона, дебютировал в Комеди-Франсез в 1787 году и получил свой первый триумф в «Карле IX» Мари-Жозефа Шенье в 1789 году. Самым популярным драматургом того времени был Мишель-Жан Седан, автор сентиментальных комедий, которые не сходили с французской сцены на протяжении целого столетия. Мы отдаем ему честь и переходим к человеку, который с помощью Моцарта и Россини подарил жизнь Фигаро и (как он считал) свободу Америке.
Пьер-Огюстен Карон, как и Вольтер, прожил двадцать четыре года, не зная своего исторического имени. Его отец был часовщиком в парижском пригороде Сен-Дени. После некоторого бунта он смирился и стал заниматься отцовским ремеслом. В возрасте двадцати одного года он изобрел новый тип спуска, который позволил ему делать «превосходные часы, плоские и маленькие, как только может быть сочтено нужным».109 Он порадовал Людовика XV образцом, а для мадам де Помпадур сделал такие маленькие часы, что они поместились в ее перстень; по его утверждению, это были самые маленькие часы из когда-либо созданных. В 1755 году он купил у своего стареющего владельца, месье Франке, место среди «контролеров королевской кладовой», которые поджидали короля во время трапез; это была не слишком высокая должность, но она давала Пьеру доступ ко двору. Через год Франке умер; Пьер женился на вдове (1756), которая была на шесть лет старше его самого, и, поскольку она владела небольшим поместьем, Пьер добавил ее имя к своему и стал Бомарше. После смерти жены (1757) он унаследовал ее имущество.