Гуров улыбнулся.
Марина механически растянула губы в натянутой улыбке. Она не могла прийти в себя от удивления. Ошеломленная, с полминуты переваривала услышанное и вдруг радостно запричитала:
– Ой, спасибо, Максим Анатольевич, спасибо! Как замечательно, как интересно! Я всю жизнь мечтала о такой работе. Я рада, что буду вам полезной и дам материал для статей…
– Томина, – прервал ее щебетание Гуров, – это будут твои статьи, твои, не мои.
Он замолчал, победоносно наблюдая за осознанием молодой сотрудницей свалившегося на нее счастья.
Накануне отъезда Томину снова вызвал Гуров. Начод давал девушке последние наставления.
– Родители отпускают тебя без проблем? – вдруг заволновался он.
Марина немного помялась и откликнулась не очень уверенно:
– Ну, в целом, да…
– Так, понятно. Я им позвоню.
– Не надо, – поморщилась девушка. – Это моя работа.
– Что? Уговаривать родителей? – не понял редактор.
– И это тоже. Но я имела в виду, что в Мексику я еду работать.
– Да, конечно. Ничего, у меня есть знакомый мексиканец, археолог Леонардо Гарсия. Попрошу его присмотреть за тобой, помочь при случае. Вот тебе его координаты.
Марина взяла протянутую черно-белую визитку.
Глава пятая
Москва – Мехико
Двадцать второго марта сбывалась мечта. И сущей безделицей казались двадцать часов перелета.
– Я лечу в Мексику, – шептала, словно заклинание, Марина.
«Я лечу в Мексику!» – кричала душа.
На всех этапах прохождения регистрации она гордо всем докладывала:
– Рейс до Мехико.
Она была готова повернуться к людям и, задохнувшись от переполнявшего ее возбуждения, заорать что есть мочи:
– Лю-ди! Я лечу в Мексику!
В самолете Томина очутилась первой. Случайно. Просто пока она искала возможность зарядить телефоны в аэропорту, все места в зале ожидания заняли. И ей ничего не оставалось, как встать возле стойки у выхода на посадку.
Марина испытала дикую радость, когда стальная птица с некоторым опозданием наконец тронулась. Даже запах самолета дополнял это чувство ликования. Радость полета! Вот где душа ее и разум сливались в долгожданном единстве. Она улыбалась сама себе как дурочка. Самолет приветливо помахал какими-то лопастями на крыльях и начал все ускоряющееся движение по взлетной полосе. Наконец, словно на долю секунды встав на цыпочки, он взмыл в небо и взял курс на Мадрид.
Четыре часа ожидания в Мадриде не смутили девушку. Четыре часа ожидания в Мадриде приближали ее к исполнению желаний. И здесь она развлекалась поиском розеток для зарядки телефонов, потом удобно устроилась у ворот, где табло призывно зафиксировало ее рейс на Мехико, достала записную книжку и с наслаждением начала водить ручкой по бумаге.
Двенадцать часов до Мехико – второй самолет за сутки. Огромный аэробус со множеством людей всех рас и национальностей. Томина сидела у окна, а на соседнем месте обосновался приятного вида пожилой мужчина – вероятно, мексиканец. Он не предполагал, что его соседка владеет испанским, и не заводил разговора. Погруженная в свои мысли и ощущения, Марина тоже была не склонна к беседе.
«Спать, – уговаривала себя девушка, – спать, чтобы там, в стране моей мечты, воспринимать все со свежей головой!»
Время как будто затаилось. Время суток не определялось внутри аэробуса. «Счастливые часов не наблюдают», – усмехнулась Марина. Узнать, который час, было невозможно: все телефоны почти разряжены и выключены. Наступило безвременье.
Большой свет погасили, и салон погрузился во тьму, изредка нарушаемую точечным светом индивидуальных светильников и блеклым мерцанием персональных экранов бортовых компьютеров.
Часа за полтора до посадки Марина проснулась от неясного шума. Шла раздача завтраков. Салон потихоньку пробуждался. Очнулся и ее сосед. Он вежливо и смущенно улыбался, как это часто бывает, когда люди не имеют общего языка для приветствия. Пришлось Марине взять инициативу в свои руки. Она созналась, что знает испанский. Сосед обрадовался. И полилась откровенная беседа людей, которые видят друг друга в первый и последний раз в жизни. Выяснение, кто откуда, излияния Марины в любви к Мексике, выражение мексиканцем удовольствия от знакомства с девушкой из России.