– Ты об этом никогда не говорил, – сказал Ланс. – Как же все произошло?
– Не твое это дело, – ответил Ганелон, и Ланс умолк.
Я извлек трубку – два дня назад я разжился ею. Ланс сделал то же. Она была из глины и тянула горячо и крепко. Раскурив, мы все трое молча потягивали дым.
– Да, сработано было крепко, – сказал Ганелон. – Давайте забудем об этом.
Забыть, конечно, никто не мог, но теперь мы тщательно избегали этой темы.
И если бы не темный Круг, посидеть и отдохнуть было бы, пожалуй, приятно. Вдруг я ощутил, что эти люди стали мне близкими. Захотел что-нибудь сказать, но ничего подходящего в голову не приходило.
Ганелон прервал молчание, возвратившись к насущным делам:
– Значит, ты хочешь поразить их, прежде чем они нападут на нас?
– Правильно, – согласился я. – Перенесем войну на их территорию.
– Беда-то вся в том и заключается, что это теперь их территория, – сказал он. – Они теперь знают ее лучше, и кому ведомо, какие силы способен враг призвать себе на помощь?
– Надо просто убить рогатого, и все рухнет, – ответил я.
– Может быть. А может, и нет. Возможно, ты сумеешь справиться с ним, – сказал Ганелон. – Я-то не надеюсь на свои силы, разве что повезет. Не так прост рогатый, чтобы легко умереть. Наверно, я обманываю сам себя, полагая, что остался прежним, как и несколько лет назад. Что, если я ослаб? Раньше я не был таким домоседом.
– Знаю, – сказал я.
– Я тоже, – согласился Ланс.
– Ланс, а не поступить ли нам, как подсказывает наш друг? – спросил Ганелон. – Не следует ли нам атаковать?
Тот хотел было пожать плечами и уклониться от ответа, но передумал.
– Да, – ответил он. – Они едва не одолели нас, когда умер король Утер. А теперь мы не нападаем, потому что боимся поражения. О, конечно, победа достанется им нелегко, мы нанесем врагу тяжкий урон. Но, я думаю, они пересилят… Посмотрим, что там у них, хорошо все обмозгуем, а потом решим, готовиться ли к нападению.
– Хорошо, – сказал Ганелон. – Меня уже тошнит от ожидания. Решим по возвращении.
И мы отправились в разведку.
Сперва мы ехали на север, потом выбрали удобное место и спрятались в холмах, откуда был виден Круг. Там, внутри, они поклонялись чему-то или упражнялись с оружием. Я прикинул – их было тысячи четыре. У нас – не больше двадцати пяти сотен. Были там и странные летучие, ползучие и прыгучие твари, издаваемые ими звуки разносились повсюду. Но сердца наши не дрогнули.
Мне нужно было только увидеться с глазу на глаз с их предводителем, и все стало бы ясно – так или иначе. Все, целиком. Я не мог сказать об этом друзьям, но такова была правда.
Дело в том, что я-то и был виноват во всем. Круг появился благодаря мне, и уничтожить его мог лишь я сам, если хватит сил.
Уверенности в этом у меня не было.
В страдании, ярости, ужасе и муке вызвал я это проклятие к жизни. И на всех землях отразилось оно. Такова цена крови принца Амбера.
Мы следили за воинами Мрака всю ночь, а утром уехали.
И решили – атаковать!
На обратном пути нас никто не преследовал. А когда мы вернулись в Твердыню Ганелона, то засели за планы. Наши силы были уже в отличной форме, и мы решили атаковать в ближайшие две недели.
Лежа рядом с Лоррен, я сказал ей об этом. Она должна была знать. Я мог унести ее отсюда в Царство Теней этой же ночью, если бы только она согласилась.
Но Лоррен возражала.
– Я останусь с тобой, – сказала она.
– Хорошо.
Я не раскрыл ей, что все будет решено моею рукой, но, похоже, она догадывалась об этом и по какой-то причине верила мне. Об этом не стоило думать – в конце концов, это ее право.
– Ты знаешь, чем все может обернуться, – предупредил я.
– Знаю, – отвечала она, и было ясно, что действительно знает.
Потом мы занялись любовью, а позже – уснули.
Ей приснился сон.
Утром Лоррен сказала мне об этом.
– И что же ты видела? – спросил я.
– Предстоящую битву, – объяснила она, – и ты бился с рогатым.
– И кто победил?
– Не знаю. Только пока ты спал, я сделала кое-что полезное для тебя.
– Уж лучше бы ты этого не делала, обычно я сам о себе забочусь.
– А потом я увидела свою смерть.
– Давай-ка я заберу тебя отсюда в укромное место.
– Нет, мое место здесь, – твердо заявила она.
– Я не собираюсь лишать тебя свободы, – сказал я, – просто мне по силам спасти тебя от привидевшейся во сне судьбы. Поверь, для меня в этом нет ничего сложного.
– Я верю тебе, но никуда отсюда не уеду.
– Чертова дура!
– Я хочу остаться.
– Ну, как хочешь… Слушай, а может, мне послать тебя на Кабру?
– Нет.
– Проклятая дура!
– Я знаю. Я люблю тебя.