тическими полномочиями, и что военных он в город не допустит.
Товарищ Фрунзе принял эти условия.
Давая оперативной группе указания, товарищ Фрунзе несколько раз повторил, что пока с эмиром следует обходиться очень осторожно и дипломатично.
По договоренности, поезд с членами делегации мог беспрепятственно следовать до станции Бухара. Там «дипломатам» предстояло пересесть в машины. Захват «языка» был поручен Фазекашу, Ване Шишкину и Лайошу Кишу, которые ехали во второй машине. Машину вел Лайош Киш, до войны шофер и автослесарь. Все трое горели одним желанием — во что бы то ни стало захватить англичанина. Дорогой они должны были под каким-нибудь предлогом отстать от первой машины и дальше действовать самостоятельно.
Разведчикам удалось обмануть офицеров эмира. На одной улочке машина остановилась якобы по причине неисправности мотора. Остановилась и первая машина. Услышав, что ремонт займет немало времени, члены делегации сказали Лайошу Кишу:
— Как исправишь, приезжай ко дворцу эмира.
Когда первая машина и сопровождающие ее солдаты скрылись из виду, трое друзей завели машину и свернули в боковую улочку. Они благополучно доехали до дома с плоской крышей, в котором, по данным разведчицы, жили английские офицеры. Перед домом взад и вперед ходил часовой-турок с огромным тюрбаном на голове.
Лайош Киш быстро сделал что-то с мото-
ром — он затарахтел, и машина остановилась. Киш вышел из машины и начал ругать ее на чем свет стоит. Его целью было узнать, понимает ли часовой по-русски. Часовой подошел к Кишу и осведомился, что с машиной. Кишу только это и было нужно. Он сделал вид, будто хотел поднять капот, а сам так стукнул солдата эмира по затылку французским ключом, что тот, мгновенно потеряв сознание, упал на землю. Разведчики подхватили его и всунули в машину на заднее сиденье.
Остальное произошло в мгновение ока. Все трое ворвались в дом. Справа был кабинет, в котором как раз находилось несколько английских офицеров.
— Руки вверх!—громко крикнул Киш по-английски. Он заранее выучил это выражение.
Англичанам не оставалось ничего другого, как поднять руки, они даже не пытались сопротивляться. Их быстро связали, воткнули каждому в рот кляп и, затолкнув в машину, тронулись в путь.
На станции разведчиков ждал поезд и специальный отряд матросов. Когда разведчики появились с английскими «языками», всех охватило ликование. Машину с пленными поставили на одну из платформ.
Велико же было удивление англичан, когда они узнали, что находятся в плену у красных. Их доставили в Ташкент в штаб фронта. Там они ответили на все интересующие командование вопросы.
Положение бухарского народа было очень тяжелым. Эмир и аристократы утопали в роско-
ши, а простые труженики Бухары умирали с голоду.
В июле 1920 года в Бухаре назревал революционный кризис. Начались забастовки, революционные выступления. В крупных городах Бухарского эмирата вспыхнули восстания. Народ, веками живший под гнетом эксплуататоров, восстал против своих угнетателей, против эмира. Во многих селениях развевались знамена свободы. Героический пример трудящихся России, сбросивших с себя вековое иго капитализма и царизма, воодушевил народ Бухары на восстание и открытую борьбу. В августе 1920 года вся Бухара была объята революционными волнениями.
Чувствуя свою слабость, восставшие послали к Фрунзе делегацию с просьбой поддержать бухарский народ. Реввоенсовет Туркестана, во главе которого стояли товарищи Фрунзе и Куйбышев, постановил удовлетворить просьбу бухарского народа и немедленно оказать ему помощь, тем более что эмир, подстрекаемый англичанами, готовил нападение на Советскую Россию.
27 августа 1920 года специальный поезд прибыл в Самарканд, на ближайшую к Бухаре железнодорожную станцию. Из Самарканда Фрунзе отдал по войскам Туркестанского фронта приказ:
«В ряде местностей Бухары вспыхнуло революционное движение. Настал час решительной схватки подавленных и порабощенных трудящихся масс Бухары с кровожадным правительством эмира и беков. Полки нарождающейся бухарской Красной Армии двинулись на помощь родному народу. Красные полки ра-
боче-крестьянской России обязаны стать подле них. Приказываю всей нашей вооруженной мощью прийти на помощь бухарскому народу в этот час решения.
Командиры, комиссары! На вас смотрит сейчас вся Советская Россия и ожидает от каждого исполнения его революционного долга!»
Согласно приказу Фрунзе войска Туркестанского фронта 28 августа 1920 года приступили к освобождению народа Бухары.
Наступление началось успешно. Через два дня был занят Старый Чарджоу и много мелких населенных пунктов. Бои приходилось вести в чрезвычайно трудных условиях: стояла сорокаградусная жара. Основные силы противника сосредоточились под Старой Бухарой. Собрав все силы, враг упорно защищал свой последний опорный пункт.
Осадой крепости Бухары руководил лично Фрунзе. Его штаб находился в ближайшем селении. Почти каждые полчаса из города поступали сообщения. Огромная каменная стена затрудняла осаду города. Несколько раз обороняющиеся делали вылазки, но каждый раз их попытки кончались неудачей. У обеих сторон были большие потери. Особенно большие потери несли войска эмира во время вылазок.
Фрунзе приказал взять Бухару приступом. В течение нескольких дней шли кровопролитные бои. Артиллерия обстреливала город, кавалерия предпринимала атаку за атакой, цепями наступала пехота.
Все атаки были отбиты. Наконец отважным саперам удалось взорвать в одном месте крепостную стену — в образовавшуюся брешь в город хлынула пехота и кавалерия. Оборона
противника была полностью сломлена. Бой перенесся на улицы Старой Бухары. Солдаты эмира укрылись в зданиях. Каждую пядь земли приходилось брать с боем.
Дом за домом, улицу за улицей занимали бойцы. Пехотинцы никак не могли приблизиться к зданию, в котором укрепился противник. Солдаты эмира вели оттуда непрерывный огонь. Наконец нескольким пулеметчикам удалось выйти из укрытия и прорваться до угла улицы. Здесь пули не долетали до них. Пулеметчики заняли хорошие огневые позиции.
Фрунзе находился в непосредственной близости от крепости и наблюдал за боем. Разумеется, рядом с ним была и его охрана. Венгерские товарищи в любой момент были готовы своим телом защитить замечательного советского полководца. Как-то венгры успешно отбили кавалерийскую атаку бухарцев. С одной убитой лошади, когда она падала, ловко спрыгнул офицер. В ту же секунду с ним схватился
Агоштон. Он взял вражеского офицера в плен. В качестве трофея Агоштону досталась бухарская медаль.
Смолкли последние звуки боя. Диск солнца медленно скрылся за горами. Стволы орудий раскалились добела, лошади задыхались от нестерпимой жары.
Эмиру удалось бежать в Афганистан.
2 сентября 1920 года над башней Бухарской крепости взвилось Красное знамя победы.
Фрунзе вернулся в спецпоезд. Комфронта вошел в вагон и попросил воды. Напился, закурил. Потом, отложив папиросу, углубился в донесения за день.
— Да, потери большие, очень большие. — Он разложил на столе карту и долго изучал ее. После этого начал писать:
«Телеграмма В. И. ЛЕНИНУ № 00274/пш
2 сентября 1920 года Самарканд
Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном победно развевается Красное знамя мировой революции. Эмир с остатком приверженцев бежал, меры к его задержанию приняты. Вся центральная и северная Бухара уже установила революционный режим. Войска Российской и Бухарской Красной Армии приветствуют с радостной вестью рабочих и крестьян Туркестана и всей России.