утонуть в море или прорваться вперед. За
спиной море, впереди кажущиеся неприступными укрепления.
Чтобы помочь войскам, переправившимся через Сиваш, Фрунзе приказал войскам, действующим на Перекопе, усилить натиск на противника.
Бойцы с громовым «ура» отважно атаковали противника.
На рассвете, в 3 часа 30 минут, штаб фронта получил долгожданное донесение:
«Части Красной Армии овладели первой полосой укреплений и .неудержимо продвигаются вперед».
15 ноября 1920 года части Южного фронта вошли в Севастополь, а 16 ноября заняли Керчь.
В тот же день Фрунзе телеграфировал Ленину:
«Телеграмма Срочно
Председателю Совета Народных Комиссаров товарищу ЛЕНИНУ.
Командюжфронта ФРУНЗЕ».
Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован.
ПРОТИВ БАНД МАХНО
После разгрома Врангеля с войсками интервентов было полностью покончено. Однако после того как их силы были разбиты и распылены, активизировали свою деятельность небольшие бандитские отряды, которые пользовались 'поддержкой внешних сил контрреволюции.
Особенно много таких отрядов бесчинствовало в степях Украины. Богатая Украина привлекала алчные взоры не только бандитов, но и их хозяев. Зарубежные капиталисты все еще мечтали о завоевании богатой Украины. Бандиты нападали на мирных жителей, грабили, разрушали, убивали, организовывали контрреволюционные мятежи среди кулаков. Часто мятежами были охвачены целые районы. Особенно опасным бандитом был Махно.
Во время борьбы с Врангелем Махно сражался на стороне Фрунзе как командующий так называемой «повстанческой армией». Уже в то время основная часть его войск состояла из деморализованных солдат, кулаков и анархистов. Это был настоящий сброд. Каждый день к Фрунзе поступали сведения о бесчинствах, творимых людьми Махно.
23 ноября 1920 года Фрунзе отдал приказ о реорганизации «повстанческой армии». В ответ на это Махно встал на путь открытой борьбы против Советской власти.
В ставке Махно в Запорожье приспешники главаря терпеливо ждали, когда батько (как называли Махно) протрезвится и с ним можно будет поговорить. Все говорили, что батько стал много пить и что, если так будет и дальше, он скоро пропьет всю свою «армию».
Ядром банды являлась так называемая черная сотня, состоявшая из отъявленных грабителей и убийц. Но и в ней росло недовольство Махно.
— Батько опять пьян как черт, — говорили бандиты, — а мы сиди тут и кукуй. Доведет он нас до ручки, тогда будем выть вместе со степными волками.
Банда разлагалась. Попадались в ней и честные украинские крестьяне, которые радовались, что большевики освободили украинскую землю, и рвались домой.
Перед Махно были два пути: перейти к большевикам или поднять восстание крестьян на Украине и продолжать бороться против любой власти, завоевывая себе оружием дурную славу.
В декабре 1920 года Советское правительство по предложению Коммунистической пар-
тии назначило Фрунзе командующим всеми вооруженными силами на Украине и приказало ему быстро и окончательно покончить с бандитизмом.
Фрунзе немедленно приступил к выполнению этого приказа. Боевой опыт, накопленный в Туркестане в боях против басмачей, очень пригодился и на Украине.
Основой тактики Махно было нанесение внезапных ударов. Его банды неожиданно появлялись и неожиданно исчезали. Для борьбы с ним нужно было принять специальные меры и иметь специальные средства. И Фрунзе нашел такие средства. Среди украинских крестьян была проведена широкая агитационная работа по разъяснению того, сколько вреда причиняют махновцы трудовому люду и как важно навсегда покончить с бандитизмом. В агитационный «поход» включились и интернационалисты. Это была ответственная и тяжелая работа. Далеко не все хотели слушать агитаторов.
Однажды бойцы охраны заявились к зажиточному крестьянину, заклятому врагу Советской власти. Хозяин, низенький, узкогрудый, неопределенного возраста человек, играл со своими гостями в карты. Когда бойцы вошли в накуренную хату, на них никто не обратил внимания. Никто не встал, не поздоровался с ними. Картежники продолжали азартно играть.
Хозяин вытащил из кармана грязный носовой платок, поднял наполненный водкой стакан и начал медленно пить. После каждого глотка он прикладывал платок к носу. Наконец он заговорил:
— Наш спор с вами, большевиками, давно начался, Спор этот не окончен. Никто еще не
доказал, что вы правы. Трудное это дело — построить рабоче-крестьянское государство. Но государство — это государство. Была одна власть—стала другая! Снять шелка и надеть на себя сермягу? Отдать землю, которой владели до сих пор? А еще говорите о бесклассовом обществе. — Хозяин рассмеялся и приложил мокрый от водки платок к губам. — А вы что предлагаете?—обратился он к своему соседу, кулаку по виду. — Может, анархию, «мать порядка»?
— Разрушение!—пробормотал тот. — Да такое, чтобы камня на камне не осталось. Лишь одна пустая земля.
— А кто же жить будет на этой пустой земле?— спросил один из бойцов.
— Народ! — озлобленно выкрикнул кулак.
— Кого вы называете народом? Наш народ не хочет жить на пустой земле.
— Столько говорят о земле. А кто ее обрабатывал? Может, вы поливали ее своим потом? Уж лучше бы продали ее тем, кто этого заслуживает. Поэтому-то у нас с вами и разные мнения. Трусы! Лень, пьянки, разрушение — вот что вас интересует!
— А вы напрасно меня пугаете!—проговорил хозяин. — Разбой — одно из проявлений жизни народа. Учтите это, — выпалил он почти одним духом, судорожно жестикулируя руками.
В комнате стало тихо.
— Стрелять надо! Стрелять в этого провокатора!— вдруг взорвался Пишта Барч.
На следующий день двоих из этой компании арестовали.
Был организован «летучий корпус», патрули которого беспощадно преследовали банды Махно, отрезали им пути отступления, окружали и уничтожали. Эта тактика, впервые успешно примененная в Туркестане, блестяще оправдала себя и на Украине.
Махновцы скоро были загнаны в тупик. Со всех сторон их теснили части Красной Армии. Местное население уже не оказывало бандитам такой помощи, как раньше. Банды буквально таяли, так что в конце концов «повстанческая армия» распалась на небольшие отряды, состоявшие из отъявленных мерзавцев и негодяев.
Трое махновцев сидят у стены обветшалого сарая с камышовой крышей, перед ними небольшой костер. Один сушит портянки, второй латает штаны, третий (которого за рыжий цвет волос прозвали Рыжим) лежит на земле, засунув руки в карманы шинели. Глубоко запавшими, беспокойными глазами он пристально смотрит на огонь.
— Ну, ребята, и попали же мы в беду.
— Да перестань ты! Не ной! Давайте-ка спать!
— Словом, вот тебе и бал. Не утешительно.
— Черт бы их забрал! Наверняка эта старая свинья развлекается где-нибудь с девчонками, это на него похоже! А мы тут подыхай!
После короткой паузы трое молодых махновцев снова заговорили.
— Все продали, — сказал один.
— Ох, и надоела же эта война, — проговорил Рыжий и подложил в огонь дров. — Режь, убивай! А для чего, спрашиваю. Не лучше ли по-
скорее удрать отсюда? Вижу я, чем тут пахнет, — и он сердито сплюнул в огонь.
Вскочил махновец, латавший штаны. Прислушался, Тишина. В сарае мирно жевали сено лошади. Какая-то ночная птица, жалобно пискнув, пролетела над костром.
Вдруг раздался страшной силы взрыв. Содрогнулась земля. Ошалело рванулись лошади. Все три махновца были на ногах.
— Здорово же они нам дают! — воскликнул рыжеволосый.
— Да еще из пушки!
— Подождите вы!
Все трое подняли головы. В темноте просвистел второй, потом третий снаряд.