Естественным продолжением лыжного спорта для многих из нас стал лыжный туризм. Однажды, где-то в декабре 1956 года, когда я был уже в адъюнктуре Академии, ко мне подошел профессор Г.С. Поспелов и высказал мне свою мечту о том, что хорошо бы организовать лыжный поход куда-нибудь в хорошие леса. Я эту идею воспринял с большим встречным пониманием и рвением. Конечно, даешь многодневный лыжный поход! С кострами на привалах, с ночевками в лесу... Поговорил с Ю.П. Доброленским, А. Сучковым, А. Малевичем, Ю. Вавиловым, Н. Бодуновым, М. Коробковым, В. Варыгиным — все двумя руками «за». Начальник кафедры профессор А.А. Красовский тоже был за поход и пожелал также участвовать в нем. Начальник факультета Н.И. Полканов, вопреки ожиданию некоторых скептиков, одобрил нашу инициативу.
Начали готовиться. Добыли на всех спальные мешки. Ю.А.Вавилов закупил на всех добротные австрийские рюкзаки, проверили у всех лыжи и крепления. Целый месяц жили только этой новой для кафедры затеей. Вот так началась зимняя лыжно-туристская эпопея на кафедре А.А. Красовского, к которой сразу стали примыкать люди и с других кафедр и даже факультетский врач Н.С. Симонов.
Первый поход, в январе 1957 г., в котором участвовали Н. Бодунов, Ю. Вавилов, Ю.П. Доброленский, А.А. Красовский, А. Малевич, В.Д. Нагорский, Г.С. Поспелов, В. Федин, получился не совсем удачным. Наметили маршрут от Александрова с Ярославской ж.д. через Переславль Залесский лесами на Углич. Начальник факультета даже настоял на том, чтобы каждый взял с собой свой личный пистолет. (Эти личные пистолеты тогда только назывались личными, но никогда на руки не выдавались, а хранились на складе боепитания Академии). Я взял дополнительно к этому еще и ружье. Однако измотавшись в первом же переходе, после беспокойного ночлега в какой-то убогой деревушке, застряли в Переславль Залесском, снизойдя до лучевых дневных вылазок из теплой гостиницы. Зато на будущий 1958 год зимний поход из Переславль Залесского до Углича получился по полному профилю. И с ночевкой в лесу твердого ядра группы при 23-х градусном морозе, и бегством в деревню испугавшихся ночевать в лесу, и с некоторыми трагикомическими приключениями. Два неумехи-интеллигента взялись рубить небольшую елку для устройства ночлега. Один нагнул макушку почти до земли, изогнув елку дугой, другой стал рубить елку у комля. Рубил- рубил до тех пор, пока елка не взбрыкнула и надрубленным комлем, видно в отместку за надругательство над собой, не врезала по переносице рубившему. Тот, естественно, с катушек, руки-ноги в сторону, кровь из перебитой переносицы ручьем. Еле уняли.
Пришлось нам с В. Винокуровым сопровождать пострадавшего к группе сбежавших на ночлег в деревню, находящуюся где-то впереди: среди них находился наш факультетский врач. На обратном пути к ночлежному нашему стойбищу (8 км до деревни и 8 км обратно) обнаружили на нашей лыжне следы только что побывавших здесь 7 волков. Не просто они перешли лыжню, а посидели на ней, оставив глубокие вмятины и признаки своей брачной поры. Хорошо, что я взял с собой и на этот раз ружье.
Образовавшаяся в 1957-58 г.г. на кафедре постоянная лыжно-туристская группа (А. Малевич, М. Коробков, В. Варыгин, В. Федин) втянулась после лыжного сезона уже самостоятельно в отведенное для обязательной физической подготовки офицерского состава Советской армии время в регулярные продолжительные пробежки в Тимирязевском парке и весной, и летом, и осенью. К этой группе часто присоединялись многие и другие сотрудники кафедры, и товарищи с других кафедр (А. Сучков, Н. Бодунов, В. Крашенинников, В.Д. Нагорский, И.И. Чугунов, многие другие). Очень частым участником был Ю.П. Доброленский, иногда и А.А. Красовский. Это в конце концов вылилось в массовую спортивную активность коллектива кафедры в те годы и сравнительно приличные спортивные достижения кафедры в пределах не только факультета, но и Академии. Убедительным доказательством тому служили результаты весенних и осенних массовых обшеакадемических кроссов на 3000 м.
Массовость спорта на кафедре А.А. Красовского, особенно массовость лыжного спорта, который в весенне-летне-осенний период трансформировался в бег на длинные дистанции с перерывами на специальные интенсивные физические упражнения, выливался в устойчивую физическую закалку, в существенной мере способствовал сохранению постоянной высокой работоспособности, здоровому образу жизни значительной части коллектива. Начиная с зимы 1957-58 г.г., как только устанавливался снежный покров, кафедральные «лыжные фанатики», с неизбежно примыкавшими любителями лыжного туризма с других кафедр, почти каждое воскресенье на протяжении всей зимы и солнечного марта, обязательно совершали однодневные лыжные походы по живописным местам Подмосковья. Из Дмитрова до Загорска, из Абрамцева до Яхромы, от Истры до Звенигорода, от Сходни до Опалихи, и еще многократно от и до. С мая возобновлялись однодневные байдарочные плавания по Клязьме, по Истре, по Москве-реке, по Оке и многим другим близлежащим рекам.
Кульминацией всего этого были незабываемые байдарочные многодневные походы в отпускной период по рекам Мещеры, по Селигеру, по Костроме, по Ярославскому Устью. Но о таких многодневных байдарочных плаваниях нужен отдельный разговор.
В АДЪЮНКТУРЕ
За два года научно-исследовательской работы на кафедре профессора А.А. Красовского (1954 — 56 годы) я уже хорошо знал кафедру, ее личный состав, материальные возможности для научных исследований и чувствовал ближайшие перспективы развития кафедры. Манил к себе и чрезвычайно высокий научный уровень проводившихся на кафедре исследований. Был осведомлен я и о серьезных работах кафедры в области самонаводящихся вращающихся снарядов, проводимых под руководством начальника кафедры профессора Красовского, а также о работах профессора Г.С. Поспелова над автоматизацией слепой посадки самолетов. Работы группы профессора, позднее — академика РАН, А.А. Красовского совместно с рядом ОКБ промышленности привели в конце концов к созданию отечественных малогабаритных вращающихся одноканальных самонаводящихся зенитных ракет — ПЗРК типа «Стрела» и «Игла». Менее известна, но очень поучительна научно-исследовательская работа, проводившаяся тогда на кафедре заместителем начальника кафедры, подполковником, профессором, позднее академиком АН СССР, Поспеловым. Вот что он писал:
«Докторская диссертация была посвящена автоматической слепой посадке самолетов. До этого слепая посадка осуществлялась по системе «Материк»... Летало по этой системе не более 5% от всего летного состава. Один из генералов сказал: «Летать по системе «Материк» — это все равно, что протянуть канат между ангарами и заставить летчика идти по этому канату». Мы воспользовались известным уравнением самолета и разработали электромеханическое счетно-решающее устройство. Проверили все на тренажере. Я обратил внимание на слишком медленное сближение с глиссадой планирования. И здесь хотел бы отметить интуицию моего начальника кафедры А.А. Красовского. Он мне сказал: «А возьмите еще интеграл отклонения от глиссады». Мы это сделали и, все стало на свои места. Работы наши проходили как в академии Жуковского, так и в ГКНИИ ВВС. Я доложил о готовности нашей системы генералу Благовещенскому, начальнику ГКНИИ ВВС. Он сказал: «Дождемся плохой погоды и полетим». Была осень, и долго ждать плохой погоды не пришлось. Когда облачность стала 10-15м, полетели. Генерал заходил в створ аэродрома, полностью бросал управление и сидел, как и мы ( нас было 5-6 человек). Все прошло хорошо. Раз 30 Благовещенский таким образом бросил полностью управление, снижался 5-10 метров и снова взлетал. Потом Благовещенский сказал: «Все хорошо, будем докладывать главкому ВВС». Я приготовил плакаты и у главкома доложил. Он меня поздравил. Но мне не давало покоя то, что летчик полностью бросал управление. Тогда мы перешли на так называемое директорное управление. В этом случае летчик не бросал управление, счетное устройство показывало прибору, держи такой-то крен и такой-то угол тангажа. Это настолько просто, что во время отработки директорного управления летчик предложил Тарасову (участнику эксперимента от кафедры 36, не имеющего никакого опыта пилотирования — В.Ф.) самому управлять самолетом. Но самое важное, что летчик никогда не бросал управление самолетом.