Мы разделись и принялись цедить воду бреднем. Попались два крупных замшелых рака. Один был без большой клешни. Должна быть молодежь, если есть крупные!
Попробовали мы тянуть бредень вдоль плотины. Там вода чище. Раков не было. Однако с каждым выходом на берег мы вытаскивали, запутавшихся в сетке бредня небольших рыбешек. Поразил меня из необычный внешний вид. Взяв рыбешку в руки, мы стали ее внимательно разглядывать.
- Папа! Это речной бычок! - воскликнул Женя.
- Точно!
Несоразмерно большая голова, огромная для такой крохи пасть, за губами плотный ряд, острых, как иглы, мелких зубов.
Вот и разгадка. Не снимая ответственности с человека, в том числе и с себя, до меня дошло, почему в этом озере исчезают раки. Икринки речных бычков, скорее всего, были занесены из Днестра на лапках водоплавающих птиц. Озеро, находящееся на расстоянии трех километров от Днестра находится на высоте 170 метров выше водной глади реки. Самостоятельно водным путем бычки в это озеро попасть не могли. На пути от Днестра к озеру стоят две высокие глухие, без постоянного стока воды, плотины.
Речные бычки питаются, в основном, моллюсками, личинками и водными насекомыми. Особый деликатес для маленьких хищников представляют только-что вышедшие из икры, прикрепленной снизу хвоста матери, рачки. Я ранее читал, что бычки стайкой сопровождают самку рака, у которой должны вылупиться рачки. По мере вылупления мягкотелые малыши попадают в зубы этих речных хищников. Спастись только что вышедшим из икринок и подрастающим рачкам от острых зубов хищных карликов весьма и весьма проблематично.
Пятиколенка
Сегодня удилища из карбона и стеклопластика достигают длины девяти метров, а может и больше. Лет сорок - пятьдесят назад в рыболовных магазинах можно было приобрести преимущественно двухколенные бамбуковые удилища длиной чуть больше трех метров. В диковинку были трехколенные удилища, привезенные любителями, в основном, из Москвы. Длина их была немногим менее пяти метров.
В сентябре шестьдесят девятого я принимал участие во Всесоюзной научной студенческой конференции в Ростове-на-Дону. В числе прочих достопримечательств Ростова мне посоветовали Нахичеванский базар. После коллективной экскурсии на прогулочном катере в древнюю столицу Донского казачества - станицу Старочеркасскую, мы с однокурсником пошли на Нахичеванский базар.
Поразила огромная площадь, сплошь заваленная арбузами и дынями. За Бахчевыми раскинулись рыбные ряды. Столько разной рыбы я увидел впервые. Еще живая, ночью выловленная в Дону рыба толстыми поленьями лежала поперек столов: огромные толстые сазаны, лещи. На одном столе расположился более чем полутораметровый сом. Такого большого сома я еще не видел. В корзинах была рыба поменьше: щуки, судаки, караси, красноперки, окуни, подлещики, рыбец, тарань. В ивовых корзинах шелестели раки. Многие виды рыбы я видел впервые. Поразила меня донская сельдь, которую тут почему-то называют русаком. На дне глубокой корзины змеями извивались вьюны.
Чуть поодаль начинались ряды с соленой и вяленой рыбой. Купив по паре огромных, просвечивающих на свету янтарем, лещей, по связке крупной тарани, мы направились к противоположному выходу. У самых ворот кавказцы торговали бамбуком. Тут были пяти-шестиметровые шесты, которые по желанию покупателя тут же пилили на требуемые отрезки. В самом углу расположился торговец готовыми удилищами.
Мы подошли. Выбор был, по нашим меркам, огромным. Цельные, двух- и трехколенные удилища стояли прислоненными к высокому забору. Там же я увидел четырех-коленное удилище, от одного вида которого захватило дыхание. Длина его была не менее шести метров. Вызревший до соломенно-желтого цвета бамбук был непривычно легким. Телескопические соединения были насажены идеально плотно. Я взял удилище и потряс им в воздухе, чтобы проверить гибкость. Продавец в необычайно широком кепи вырвал удилище из моих рук:
- Так не проверяют! - закричал он. - Смотри!
Просунув тонкий конец удилища под шифер навеса, резко поднял, изогнув свой товар в полукружие. Я поспешил перехватить его руку:
- Достаточно! Я беру.
Пока продавец разбирал удилище, во мне проснулся максималист. Я успел присмотреть отрезок бамбука чуть выше моего роста. Более тонкий его конец по толщине соответствовал толстому концу приобретенного удилища. Рядом в посылочном ящике навалом парами лежали латунные трубки. Я спросил:
- А можно еще одно колено соединить!
- Для тебя все можно!
Я указал на облюбованный отрезок бамбука. Продавец взял его, осмотрел, попробовал на прочность и прицокнул языком:
- Удочка будет чемпион! Где резать?
Я показал. Торговец отрицательно покачал головой и, измерив штангелем, отрезал по одному сегменту с обеих сторон.
- Так будет лучше!
Я согласно качнул головой. Пока он подбирал соединительные трубки, я спросил его:
- Вы грузин?
Продавец резко дернул плечом и качнул головой так, что кепи его съехало набок:
- Нет! Я аджярец! - сказал он с нескрываемой гордостью.
Для меня в те годы все кавказцы были грузинами, азербайджанцами и армянами.
Купленная в Ростове-на-Дону, удочка простояла в окницком сарае два года. Уже, будучи в интернатуре, осмотрел ее. Бамбук усох, все трубки сидели неплотно. Вытесав круглые клинышки, я закрепил трубки. Я уже работал в районной больнице, когда цаульский бригадир пригласил меня порыбачить на одном из озер:
- Приезжайте после обеда. берите с собой только одну удочку. Без рыбы не уедете. Клюет на молодую мягкую кукурузу.
Наконец-то пришло время обкатать мою пяти-коленку. Выломав по дороге несколько початков, я приехал на озеро. Наживил сначала трехколенку. Воткнул на самой кромке берега, выгнутый мной из толстой катанки, кронштейн. В него и закрепил трех-коленку.
Настала очередь моей пяти-коленки. Наживив, забросил. С удовлетворением отметил, что поплавок встал наклонно на расстоянии более двенадцати метров от берега. Совершенно случайно угадал глубину. Кронштейна не понадобилось. В пяти метрах от берега выступала из воды рогатина, воткнутая до меня кем-то из рыболовов. В развилку рогатины я и поместил мое удилище.
В это время плавно ушел под воду поплавок трех-коленки. Я подсек. Добыча сопротивлялась упорно. Скоро я подвел к берегу карпа весом более шестисот граммов. Опустив рыбу в садок, наживил снова. Забросил. Скосил взгляд на мою пяти-коленку. На поплавке уютно устроилась огромная стрекоза.
В тот день я ловил только на трех-коленку. Карпы были стандартными, от 600 до 800 грамм. Уже вечерело. Наловив достаточно, решил еще раз забросить трех-коленку и сматывать бесполезную пяти-коленку. Забросив, я увидел, что поплавок трехколенки плавно двинулся параллельно берегу. Я подсек. Есть! Еще одна! Пока я вываживал рыбу, моя пяти-коленка торпедой прошла по развилке рогатины и стремительно, подняв в воздух толстый конец удилища, помчалась по озеру.
Освободив рыбу, опустил в садок. Стал раздеваться. А моя удочка, не снижая скорости, торпедой мчалась к середине озера. Толстый конец удилища еле угадывался в наступающих сумерках. Я понял, что сегодня мне удочку не достать. Кроме меня на берегах озера не было никого. Так быстро могла уплыть на середину озера только очень крупная рыба. С такой в одиночку и вплавь можно не справиться. Да и глубина озера на середине, по рассказам, не менее трех-четырех метров. А тут еще стремительно темнеет. Была бы автомобильная камера...
Собрав снасти, приторочил облегченный чехол к велосипедной раме. Садок подвесил на руль. Еще раз посмотрел в сторону уплывшей удочки. Ее уже не было видно. По дороге домой я прикинул. Камеру приготовлю с вечера. Позвоню приятелю. У него "Победа".