Виктор ПОДКОВА
РЫБКИНА КОНТОРА
Фельетоны, рассказы
Рисунки Е. ШАБЕЛЬНИКА
© Издательство ЦК КПСС «Правда».
Библиотека Крокодила. 1989 г.
Дружеский шарж В. МОЧАЛОВА
Если при встрече с бюрократом я что-нибудь записываю, тот думает, что его берут на карандаш. А его берут на шариковую ручку…
*
Фельетонист Виктор Подкова родился в 1974 году в журнале «Крокодил». Именно тогда был опубликован его первый фельетон «Пожалуйте бриться!». После этого он написал около двухсот фельетонов и около двух повестей. Причем около ста фельетонов умудрился напечатать. Что касается повестей, ни одной из них напечатать он не умудрился. Хотя целых шесть лет обучался этому искусству на заочном отделении прозы Литературного института имени А. М. Горького СП СССР.
Остается добавить, что до этого В. Подкова родился в 1948 году на Урале. Как и всякий средний человек, учился в средней школе г. Красноуфимска Свердловской области, затем на механико-математическом факультете Пермского университета. Но математиком так и не стал. Хорошо это или плохо — судить читателям.
ТЕМА С СЕКРЕТОМ
Разные письма приходят в редакцию. А фельетонист должен на них реагировать. Вот напишешь что-нибудь, вскроешь недостаток, а его бывший обладатель у редакции тебя поддежуривает и по телефону грозит уши не отрезать, а оторвать. Фельетонисту, конечно, не привыкать, и от него не очень убудет, но и ему без ушей скучно.
Впрочем, письма на этот раз — одно другого скучнее. Вот зачем-то вложен в конверт отчет кафедры физики одного технологического института по хоздоговорной теме. Что в нем интересного для фельетониста? От одного названия темы в сон клонит: «Исследование оптических характеристик гетерогенных структур». Хотя авторы письма норовят заинтересовать: отчет, мол, целиком списан с готовой документации. Ну, это бывает. Эйнштейна тоже обвиняли в плагиате. Но тут глянул я в графу «сметная стоимость» — и сердце подпрыгнуло. 150 тысяч рублей! Зарплата приятно обозначена отдельной круглой цифрой — 40 тысяч.
Вчитываюсь внимательно в научный отчет. Все правильно. Очень аккуратно списали его товарищи ученые с паспортов приборов: спектрофотометра и ионного лазера. И схемы этих приборов один к одному в отчет перерисованы. Видимо, для ускорения научно-технического прогресса. Даже выводы ничем от паспортных не отличаются. Приборы, дескать, позволяют «быстро и весьма точно оценить качество пленочных покрытий, измерить их оптические параметры» и т. д.
Что это из себя представляет в переводе на русский язык? Ну вот вы покупали когда-нибудь телевизор? Значит, покупали и паспорт к нему. В паспорте про телевизор все написано, будто про человека. Мол, нажмешь левую кнопку — увидишь, с кем путешествует по миру Юрий Александрович Сенкевич, нажмешь правую — узнаешь: что, где и даже когда. Еще есть сведения о том, как этот телевизор тушить, по какому адресу подкарауливать телемастера, сколько раз в неделю менять кинескоп. Вообще паспорт — очень полезный документ. Но все же вряд ли кому взбредет в голову выдавать его за научный отчет.
Правда, товарищи ученые тексты паспортов слегка подредактировали и сократили, как, скажем, поступают в редакциях с фельетонами. Кроме того, затратили определенные усилия на перепечатку 20 машинописных страниц отчета. А машинистки нынче по 50 копеек за страничку берут.
Выходит, эти самые отчеты — редкостная работа. И заработок подходящий, и уши в безопасности. Да за сорок тысяч я им такое напишу — пальчики оближут! Подумаешь, ионный лазер — приборчик размером с клетку для канарейки. Тут масштаб требуется. Скажем, электронно-вычислительная машина последнего поколения. Элегантная, загадочная, с двадцатью миллионами ячеек и аналоговым принципом. У нее и паспорт многотомный, как уголовное дело о хищении государственных средств в особо крупных размерах. И схема площадью с полгектара. Если такую перерисовать в отчет, да еще пустить по краям орнамент из тройных интегралов — неотразимо получится. И вывод можно сделать неотразимый. Машина, мол, позволяет быстро и весьма точно решить Великую теорему Ферма в предгильбертовом пространстве. Вот сейчас я это просто так напишу, а мог бы — за сорок тысяч.
Тут, признаться, мне страшновато стало. Как же они, растяпы, такой документ из недр института выпустили? Ведь какой-нибудь злопыхатель им завладеет и… Впрочем, это только копия. Главное, чтоб оригинал бдительно сторожили.
Короче, не теряя времени, мчусь в институт, прямо к ректору Букину.
— Отчет? — сузил глаза Игорь Александрович, — Это документ секретный. Его запрещено показывать.
— Кто же запретил?
— Начальник главка.
Звоню начальнику. На восьмой день он оказался незанятым. Спрашиваю, как бы отчет посмотреть.
— Это очень просто, — начальник объясняет, — Пусть ваше руководство обратится ко мне с письмом за круглой печатью, осветит круг интересующих вас вопросов. Я рассмотрю в положенные сроки, наложу резолюцию.
— А без печати, — спрашиваю, — нельзя? Или, например, без резолюции?
— Да уж нельзя… — Начальник вздыхает.
Это, думаю, интересно. Тылы тут надежные. С таким прикрытием и побольше сорока тысяч не страшно хапнуть. Неужто, думаю, зав. кафедрой физики Гришин это не сообразил? А еще доктор наук и профессор. Чему такой педагог студентов научит?.. Ладно, бегу к Гришину, высказываю соображения. А он вдруг чуть не всю кафедру собирает. Объясняет, что он руководитель темы, а они — соучастники «исследований». Тут и ответственный исполнитель, и руководитель раздела, и старший инженер да плюс еще простые инженеры с лаборантами.
Значит, соображаю, в одиночку сорок тысяч не возьмешь. А жалко. Кроме того, отчет завизирован начальником научно-исследовательского сектора института Куренным, деканом Филатовым, а утвержден проректором по научной работе Дьяковым. Если все в долю войдут, тут и на оплату машинистки не останется…
— А вы думаете, все так просто? — Гришин усмехается. — Кстати, вот он, критик, сидит! Опять, наверное, пишет, что мы государственные деньги разворовываем!
Оглянулся я — и правда, сидит один из авторов письма в редакцию, доцент кафедры физики, и чего-то записывает. Тут я смутился.
— Да не бойтесь! — Гришин опять усмехается. — Мы его быстро на место поставим всем коллективом.
Понятно, не зря ведь Гришин доктор и профессор. Соображает. На всех денежки хоть и жалко делить, зато коллективом потом от любой жалобы закроешься. Наконец, не одна же хоздоговорная тема № 8120 институт кормит. Подумаешь, сто пятьдесят тысяч! Таких работ в институте хватает.
В справке комиссии, работавшей по заданию Минфина, про тему 8120 сказано: «Отчет за первый год работы состоит из пяти глав, которые представляют собой литературный обзор. Отчет за второй год представляет собой описание принципа действия и методики работы на установке «Радуга-2», заимствованных из заводской документации к прибору. Отчет за третий год состоит из описания серийно выпускаемых приборов производства ГДР: спектрофотометра и ионного лазера».
Тут хоть понятно: отчет из себя что-то вроде бы представляет. А вот, например, о теме № 8407 прямо сказано: «Материал изложен так, что трудно оценить, что же сделали сами исполнители работы». Тем не менее заказчик, завод искусственных кож, оценил. И сполна заплатил денежки. Отчет по теме 8120 оценивал куда более солидный заказчик — научно-производственное объединение «Фотон». Поэтому и оценка выглядит солидно: «Работами, выполненными в одиннадцатой пятилетке НПО «Фотон» и институтом, заложена экспериментальная база, на основе которой разработана Региональная программа общегосударственного значения».