– Как, сударыня, годится? – тихонько посмеиваясь, спросил он.
– Сойдет! – ответила она, улыбаясь ему.
Они понесли пакеты с покупками в гостиницу, и хозяйка сообщила, что у нее появилась свободная комната с ванной. Некая разумная часть существа Дуглесс, не утратившая еще способности думать, подсказывала ей, что эту комнату ей следовало бы занять самой, но рта она так и не раскрыла! Когда Роберт приедет за ней, то, может быть, ему будет полезно увидеть ее в обществе сказочно красивого мужчины!
Затем они еще раз прогулялись к церкви, но выяснили, что Роберт ничего для нее не передавал и браслетом пока никто не интересовался. Тогда они отправились в бакалейную лавку и купили там сыр и фрукты, а у мясника приобрели кусок пирога с мясом. Затем зашли в булочную, где купили хлеб, «сконы» и пирожные, а в винной лавке – бутылку вина.
Ко времени чаепития Дуглесс почувствовала полное изнеможение.
– Похоже, мой казначей устал и клонится книзу, будто спелый колос! – с улыбкой проговорил Николас, глядя на нее.
Да, именно так Дуглесс и чувствовала себя, и его слова о «клонящемся спелом колосе» вполне точно описывали ее состояние. Они побрели обратно к своей маленькой гостинице.
Оказавшись там, они перенесли пакет с книгами в садик, хозяйка заварила для них целый чайник чаю и вынесла в садик одеяло. Они сидели на одеяле, пили чай, ели «сконы» и разглядывали купленные книги. Погода стояла дивная, настоящая английская: свежо и тепло одновременно, солнце светит, но не слишком сильно. Садик весь зарос пышной зеленью, благоухают розы. Дуглесс сидела, Николас вытянулся перед нею на животе – одной рукой он брал с тарелки и отправлял в рот «сконы», а другой осторожно перелистывал страницы книги.
Рубашка натянулась на его мускулистой спине, а брюки плотно облегали бедра. На ворот рубашки спускались завитки темных кудрей.
– Вот он, здесь! – воскликнул вдруг Николас и столь стремительно принял сидячее положение, перекатившись предварительно на спину, что Дуглесс от неожиданности даже чай расплескала. – Вот он: самый новый из моих замков! – пояснил он и придвинул к ней книгу после того, как она поставили чашку на блюдечко.
– Замок Торнвик, – прочитала она. – Основан в тысяча пятьсот шестьдесят третьем году Николасом Стэффордом, графом торнвикским… – Дуглесс посмотрела на него: он лежал на спине и улыбался, этакой ангельской улыбкой, как если б только что обнаружил доказательства реальности собственного существования! -…Замок был конфискован королевой Елизаветой в тысяча пятьсот шестьдесят четвертом году, когда… – Голос ее оборвался.
– Продолжайте же! – тихо сказал Николас, и улыбка исчезла с его лица.
– …Когда граф торнвикский был обвинен в измене и приговорен к смерти через отсечение головы. Существовали сомнения в том, действительно ли он был виновен, но расследование этого дела прекратилось, когда… – голос у Дуглесс сделался совсем тихим, – когда за три дня до казни графа нашли мертвым за его конторкой, на которой… – она опять посмотрела на Николаса и закончила совсем шепотом:
– …на которой лежало его неоконченное письмо к матери.
Николас некоторое время молчал, наблюдая за плывущими по небу облаками, а потом наконец спросил:
– А там говорится что-нибудь о дальнейшей судьбе моей матери?
– Нет, ничего, – ответила Дуглесс. – Тут просто описывается замок и сообщается, что его так и не достроили, а то, что от него осталось, пришло в полное запустение после Гражданской войны, вашей Гражданской войны, не нашей! Говорится еще, что в тысяча восемьсот двадцать четвертом году дамок был отреставрирован для семейства Джеймсов, а… – она опять запнулась, – а сейчас превращен в дорогой отель с рестораном, маркированным двумя «звездочками»!
– Что?! Мой дом превращен в помещение для общественных нужд? – вскричал Николас с явным отвращением. – Да он же должен был сделаться центром учености, центром знаний, он!..
– Но, Николас, все это происходило сотни лет тому назад! Я хочу сказать: возможно, происходило! Ну, разве вы не понимаете?! Вполне вероятно, что мы с вами сможем забронировать там номер! Может статься, мы даже поселимся в вашем же доме!
– И мне, вероятно, придется платить за постой в собственном замке, да?!
– Ну, хорошо: никуда тогда не ездите! – в отчаянии всплеснула руками Дуглесс. – Все! Остаемся здесь и ближайшие двадцать лет посвятим хождению по здешним магазинам!