– Она вам объяснила, что за типы караулят ее?
– Объяснила. Все так ужасно. По контракту она должна продавать в месяц косметики на определенную сумму. Она же некоторое время болела, не справилась с планом, и руководство фирмы, оказавшейся какой-то шарашкиной конторой, накрутило еще проценты. Теперь она должна компании гигантскую сумму, которой у нее, разумеется, нет. Типы предлагают ей выселиться из квартиры и расплатиться квадратными метрами. Она, конечно, ни в какую. Но у них связи, адвокаты всякие. Она ввязалась в тяжбу, и эти субчики, ее хозяева, боятся упускать Ксению из виду. Приставили к ней конвоиров. Берут измором. Они ей жить не дают! Шантажируют. Говорят, что, если Ксения обратится к властям, они расправятся с ее бабкой. Она запугана, Арсений! Мы должны что-то сделать.
Настроение упало. Черт возьми, все впустую! Девица навешала психологу лапши на уши. А может, нет? Ведь сам он вцепился в Ксению Лужину из-за того только, что Сливка был с ней знаком, верно? То, что они оба контакторы, конечно, наводит на размышления. Но что, если дар Романа Петровича не имел к убийству никакого отношения? И убили его по какой-то другой причиние?
– Я сейчас же еду в Москву и начинаю заниматься этим делом, – сообщил Траскевич. Добыл из кармана брюк ключи от машины и потряс ими в воздухе. – И вы меня не остановите!
– И не собираюсь даже, – буркнул Кудесников. – Поезжайте.
– Я хотел выйти и разобраться с этими типами на месте, но Ксюша меня отговорила... Ради бабушки! У вас есть номер моего сотового? – спохватился психолог. – Вы же остаетесь здесь, в гостинице. Я сказал девушке, что она может на вас положиться.
– Это все равно что доверить коту караулить канарейку, – пробормотал Арсений.
Просто так пробормотал, из вредности. Ксения ему не нравилась ни капельки. Вот если бы у нее были темные кудрявые волосы и сияющие глаза, и земляничные губы...
Утром Кудесникова разбудила телефонная трель. Не посмотрев, кто звонит, он приложил сотовый к уху и сонно пробормотал:
– Алло...
– Вы что же, еще спите?! – промяукал прямо ему в ухо Кондрат Миронович. – А завтрак с активистами консервного завода?
– Чего?
– Консервного завода. Через полчаса нужно быть на предприятии.
– Есть будем прямо в цеху? – уточнил Арсений, свесив ноги с кровати. – Непосредственно из железных банок?
– Чего? – в свою очередь, переспросил Сачков.
– Шофер Константина Николаевича за нами заедет?
– Я заеду, – пообещал Кондрат Миронович. – А Николаичу придется заниматься делами. Неотложными.
В коридоре заспанный Кудесников наткнулся на Марьяну, запиравшую номер.
– Я к вам посоветоваться, – сказал он. – Меня Сачков зовет с собой завтракать на какой-то завод. Может, вы меня отмажете?
– В городе опять кого-то убили, – вместо ответа сообщила она. – Вы не в курсе? Костя мне позвонил и сказал, что ему придется задержаться. Самому проконтролировать... Ужасно был расстроенный.
– Еще бы! День города на носу, – с иронией заметил Арсений. – Преступники должны сидеть тихо, дабы не портить общего праздничного впечатления. А они, гады, убивают и убивают. Наверняка Константин Николаевич отправился уминать прессу, чтобы не выносила на первые страницы криминальную хронику. – Он помолчал и спросил: – А кого убили?
– Понятия не имею, – Марьяна с тревогой посмотрела на него. – Настроение у Кости жутко испортилось. Он подхватился и...
– Что значит – подхватился? – удивился Арсений. – Вы провели ночь, сплетясь в тесных объятьях? Откуда он подхватился?
– Мы разговаривали.
– Но вчера его тут не было, разве не так?
– Костя приехал рано утром, чтобы кое-что обсудить. И это вовсе не то, о чем вы подумали.
– Ну и жук ваш Костя. Так вы признаете, что я выполнил свое обещание и заместитель мэра у ваших ног?
– Вы-то здесь при чем? – возмутилась Марьяна. – Вас постоянно нет на месте. Бегаете, как заводной паровозик, пущенный на паркет, – хаотично и на большой скорости. Когда мы заключали сделку, я надеялась, что вы мне поможете, а вы... И вообще! Праздник уже на носу, и мне нужно идти на бал, а я так боюсь этого бала, что у меня даже аппетит пропал.
– Поезжайте на консервный завод, – предложил Кудесников. – Аппетит должен появиться обязательно. А чего вы так боитесь, я что-то не понял?
– Я буду чувствовать себя дурой! В вечернем платье, вся расфуфыренная и – одна! Что может быть ужаснее? Меня некому сопровождать!
– Ну, я пойду с вами. Я же обещал.
– Вы! – сверкнула глазами Марьяна. – Вы Косте – не соперник.
– Слишком мелко плаваю? – хмыкнул Арсений. Ему было неприятно, что она в него не верит. – Да не переживайте вы так, я могу выглядеть просто блестяще.
– Дело не в этом... Костя не примет вас всерьез. Кроме того, он вас знает, и все такое...
– А я загримируюсь, – не сдавался Кудесников. – Я умею профессионально перевоплощаться. Кого вы хотите в сопровождающие? Принца Персии? Голливудскую звезду или английского графа? Кстати, у меня есть один знакомый граф, Арчибальд, он сейчас как раз в Москве. И кое-чем мне обязан. Возьму у него напрокат костюмчик и так сыграю роль – ваш Костя еще долго будет вспоминать. Вы же этого хотите? Женского триумфа?
– Произнесенное вслух, все это выглядит глупо, – стушевалась Марьяна. – Кроме того, нельзя косить под настоящего графа. Это все равно что пытаться выдать сшитое на коленке платье за вещь от Гуччи. Всем будет смешно, а мне стыдно.
– Ерунда, – резко ответил Кудесников. – Вы уже видели меня в деле. Я был в одном из своих образов, и вы меня не узнали.
– Да ладно вам врать, – Марьяна рассердилась. – Я узнала бы вас в любом образе!
– Подойдет время, я вам расскажу, – загадочно усмехнулся тот. – В общем, так. Пировать на завод я не поеду, скажите Сачкову – отравился, дескать, некачественной ватрушкой с творогом, заперся в номере и пьет марганцовку. Вам же советую перестать волноваться по пустякам и жить в свое удовольствие. Развлекайтесь, ведите светскую жизнь! Что у вас там сегодня в плане? Посещение лодочной станции и награждение победителей марафонского забега?
– Не паясничайте.
– А насчет бала можете не волноваться. Я на него приду. Обещаю, у вас будет лучший кавалер в мире!
– Вы так искренне врете, что во мне просыпается надежда, – пробормотала Марьяна. – Что ж, счастливого сыска и до встречи на празднике.
Кудесников спустился вниз и проверил, на месте ли ключ от двухкомнатного люкса. Ключа не было, значит, троица все еще в номере. Отлично, просто отлично. «Если они снова поедут в Москву, увяжусь за ними, по дороге позвоню Малахову, и он организует маленькую драку парочки головорезов с Вовой и Гришей. – Драться с ними лично он раздумал. – А я поговорю с Лужиной сам». По рассказу Траскевича оказалось невозможно понять – лгала ему Ксения или же говорила правду. Чтобы решить такой сложный вопрос – врет или не врет, – нужно видеть человека собственными глазами.
Однако планы его неожиданно изменились, и изменил их не кто иной, как Николай Петрович. После того как он узнал, что Арсений вась-вась с заместителем мэра и запросто ужинает с ним в ресторане, его душа преисполнилась гаденьких опасений. Вдруг ему отомстят за то, что он выманивал деньги у столичного хлыща? Сталкиваясь с Кудесниковым, Николай Петрович теперь всячески демонстрировал ему свою лояльность. Впрочем, тот и сам разжигал в нем огонь подобострастия. Как говорится, хочешь быть холуем – будь им.
– Меня Лебедев не спрашивал? – важно поинтересовался Арсений, облокотившись о конторку. – Или Сачков на худой конец?
– Н-нет. То есть да, – ответил портье, стремительно краснея. – То есть Константин Николаевич здесь был, а потом уехал.
– Куда? – спросил Кудесников монаршим тоном, словно заместитель мэра обязан был отчитываться перед ним за каждый свой шаг.
Николай Петрович выскользнул из-за конторки и, понизив голос, затараторил:
– Я тут стоял, а он как раз из лифта выходил, по телефону разговаривал. Со своей сестрой. Это я точно знаю. Потому как сестру его зовут Ариной, а имя, сами понимаете, штучное. Сердился... Подай его, говорит, мне прямо сейчас! Я его, говорит, паршивца, за подштанники подвешу! – Рассказчик хихикнул. Ему нравилось представлять, как кого-то подвешивают за подштанники.