– Сейчас он в команде заместителя мэра. Или все-таки... Собственно, это и есть мой главный вопрос: не действует ли Сачков против Лебедева, находясь официально на его стороне? Ведь известно, что у мэра и его заместителя сейчас сложные отношения. Один собирается спихнуть с трона другого. Между ними вбит клин, уже давно.
– Время, конечно, прошло определенное с того момента, как я держал руку на пульсе, но... – Климович пожал плечами. – Не думаю, что Сачков сильно изменился. Вряд ли он засланный казачок. Он скорее слуга двух господ. Может сливать нынешнему мэру информацию. Или поддерживает какие-то решения, которые не по душе или мэру, или Лебедеву.
– Зачем же они его держат?
– О! Да ведь он полезнейший человек! У него все шавки накормлены, а это порой важнее, чем насытить тигра. Все стоящие вдоль красной ковровой дорожки – его люди.
– Говорят, у него есть пунктик, – Кудесников бросил короткий, но выразительный взгляд на Траскевича: слушай, мол. – Он желает очистить город от бомжей, бездомных собак, рокеров, художников-авангардистов, медиумов и всех остальных «посевов демократии», как он их называет. Честно, я сам слышал – он так и сказал: «посевы демократии».
– Точно. Это яблоко раздора у них с Лебедевым. У того племянник – гвоздь в заднице, постоянно готовит какие-то акции – то требует разрешить однополые свадьбы, то устраивает шествие голых людей, декларирующих свободу всего и всех от всего и от всех. Сачков давно хотел его или в психушку сунуть, или выжить из города. Но Лебедев ни в какую. Теперь Кондрат Миронович затаился. Но я уверен: при первой же возможности он с ним разделается.
– Племянника на днях убили, – сообщил Кудесников.
– Вон оно что! И ты думаешь, что Сачков мог отдать распоряжение?..
– Это я как раз у тебя спрашиваю: мог или не мог? Гипотетически. Не будем никого обвинять, не имея на руках фактов.
– Не будем, – согласился Климович и добавил, отхлебнув остывшего чаю: – Конечно, мог, Сеня! Тот самый типаж, который опаснее всех остальных. Я его постоянно под колпаком держал – все боялся какой-нибудь неожиданной пакости.
Когда журналист удалился, обогащенный некоторой суммой денег, Кудесников оттолкнулся каблуками от пола, и его стул повернулся в сторону Траскевича. Тот потрясенно молчал.
– Не можете поверить в существование грязных людей и грязных технологий?
Тот моргнул и откликнулся:
– Не могу поверить, что человек из городской администрации способен отдавать приказы... об убийстве!
– Ну... Бумажек он не подписывал, – пожал плечами Кудесников. – Однако у нас есть шанс прищемить ему хвост. Для него уже готова западня. Сегодня вечером... Вы в курсе, что сегодня в Аркадьеве праздник? Факельное шествие, фейерверк, большой вечер для сливок города. Я тоже среди сливок. У меня есть знакомая, Марьяна, так она на короткой ноге с заместителем мэра Лебедевым. Мы с ней сделаем так, чтобы тот воочию убедился в том, что Сачков – преступник.
– Но как?
– Вынудим его совершить еще одно преступление, теперь уже собственноручно. Я буду блефовать. Скажу, что знаю, кто отдал приказ прикончить Диму Гречишникова, племянника Лебедева, и еще двух человек. Все они были медиумами, как и ваша Ксения. Сачков считал этих людей плесенью на теле родного города. И быстренько продезинфицировал социальную болячку. Я объясню ему, что вел расследование по делу об убийстве одного из этих медиумов и раскопал кое-какие факты.
– Да ведь Сачков может вам не поверить!
– Мне?! Вы просто не видели меня в деле. Я так умею раззадорить оппонента, что он готов меня укокошить через пять минут после начала диспута.
Тут на столе Кудесникова зазвонил городской телефон, и он, раззадоренный собственным красноречием, неосторожно снял трубку.
– Арсений! – донесся до него трагический женский стон. Словно хозяйка голоса лежала, придавленная тяжким камнем, на дне озера и взывала оттуда к принцу, который должен освободить ее. – Арсений, тебе нужно спрятаться!
– Алиса? – повысил голос сыщик. – Ты откуда? Что случилось?
– Мой муж... Он нашел наши фотографии!.. Ну, те, откровенные, помнишь? У него второй припадок бешенства! Он сказал, что скормит тебя своим рыбам.
– А что там у вас за рыбы? – опасливо уточнил Кудесников и тут же воскликнул: – Фу, Алиса, какая чушь! Я сумею справиться с твоим благоверным. Успокойся и подумай о себе, дорогая.
Он повесил трубку и решил, что пистолет нужно взять с собой обязательно. Если Маврушкин припрется сюда, будет большой бэмс.
– Лиза! – крикнул он. – У тебя с сегодняшнего дня выходные. Сколько подряд их будет, я сообщу дополнительно. Собирай манатки и уходи! – Повернулся к Траскевичу и сообщил: – Нужно торопиться, здесь становится опасно.
– А вы сейчас куда? – спросил тот.
– В Аркадьев, на бал! Там все и случится.
– А Ксения?
– А что Ксения? Лужина сидит в гостинице, насколько я понимаю. Или катается по городу на автобусе. Зачем, кстати, она все время катается, ума не приложу. Нужно будет обязательно у нее спросить при случае.
– Возьмите меня с собой, – потребовал Траскевич наглым тоном. – Я могу вам пригодиться.
– Ну, да. Будете лезть ко мне со всякими глупыми предложениями, мешать и сбивать с толку. Вы спите и видите, чтобы я устроил вам свидание или еще что-нибудь. Увольте, только не сегодня.
– Тогда я поеду сам!
– Скатертью дорога.
В этот момент снова зазвонил телефон, и Кудесников рявкнул в трубку:
– Да!
И тут же услышал голос своей клиентки Виктории Сливки. Она была в истерике.
– Этот ваш Малахов! – рыдала она. – Монстр какой-то! Он поймал меня и теперь говорит ужасные вещи. Будто я следила за Романом и... и... и пырнула его ножом!
– Так и говорит? – с веселым удивлением спросил Кудесников. – Действительно, монстр.
– Я должна все вам рассказать! Облегчить душу! Малахову я ничего не скажу! Только вы сможете меня понять!
– Ну почему же только я? – пошел на попятный Арсений. – Впрочем, вы мне все обязательно расскажете, только не сегодня.
– Нет, именно сегодня!
– Но я уезжаю в Аркадьев, прямо сейчас.
– Значит, я приеду к вам туда и во всем признаюсь!
– Не на... – начал было Арсений, но Сливка уже бросила трубку.
«Отлично, – подумал он. – Именно сегодня, когда все должно разрешиться, в город, как тараканы, сбегутся все мои знакомые!»
Он беспардонно вытолкал Траскевича за дверь, поцеловал Лизу в щеку целомудренным поцелуем, схватил кота под мышку и помчался к машине. Прежде чем завести мотор, глубоко вздохнул и позвонил Марьяне.
– Вы где? – сразу же спросила она. Никаких обвинительных интонаций, одна только тревога.
– Выезжаю.
– Из Москвы?! Но вы не успеете!
– Я обязательно успею, Марьяночка, я же обещал. А частные детективы держат слово.
– Я уже в курсе. Не верю, будто вы звоните только для того, чтобы меня успокоить. Что вам нужно?
– Э-э-э... Поддержка. Сегодня во время бала я разоблачу убийцу. Но мне требуется помощь властей. Подумайте сами – не могу же я сам произвести арест! У меня нет таких полномочий.
– А я тут при чем? – удивилась Марьяна. Узнав, что Кудесников еще в Москве, она заметно помрачнела.
– Попросите Лебедева «усилить» меня парочкой ментов местного розлива. Не такое уж и большое одолжение, если учесть, что мы раскроем убийство его племянника.
– Да, он мне говорил, что его племянника... Подождите, вы знаете, кто убийца?
– Вот именно.
– Хорошо, я попробую.
Через полчала Кудесникову перезвонили «от Константина Николаевича», и он объяснил, что нужно делать. И одновременно подумал про Марьяну: «Да, крепко она взяла за жабры своего бывшего женишка. Против женских чар даже колдовские ничего не стоят».
Вообще путь до Аркадьева представлялся ему на этот раз кошмарным сном. Он здорово торопился и нарушал правила дорожного движения. Кроме того, приходилось постоянно разговаривать по телефону, чтобы подготовить «драму в одном акте». Он зажимал сотовый между плечом и подбородком, собеседники плохо его слышали, а сам он отвлекался от ситуации на дороге и пару раз чуть не слетел в кювет. Ко всему прочему Лиза накормила Мерса его любимыми кильками в томате. То ли кильки были старые, то ли томат подкачал, как бы то ни было, кот постоянно просился гадить.