«Неужели он всегда был таким? — пришла мысль девушке. — Почему я раньше не замечала этого? Неужели я была так слепа?»
В памяти поневоле стали всплывать некоторые события прошлого. Но почему-то сейчас она смотрела на них под каким-то другим углом. Например, Дагмаер редко тренировался на износ. В тот момент, когда Кяйа, у которой не было другой альтернативы, как вылезти в пилоты, буквально издевалась над собой, Дагмаер с поистине аристократическим превосходством, ПОЗВОЛЯЛ себя тренировать. И его хвалили. А ей почему-то казалось, что он на самом деле не нуждается в усиленных тренировках. А потом, когда Кяйа стала его все больше превосходить, он с такой же чуть насмешливой улыбкой (тогда она казалась почему-то милой!), хвалил ее. Кого он хвалил? Ее или наивную деревенскую дурочку, которая решила что может стать с ним вровень?
И да, он и это всегда так делал. Хоть немного, но опаздывал. И приходил… вот как сейчас. С выражением, что так и должно быть.
— Здравствуй, Дагмаер, — поприветствовала Кяйа.
— Добрый день, Кяйа, — тепло поздоровался парень. — Рад видеть, что ты не пострадала, при этом наглом нападении.
«Неужели я на самом деле дура? Как я могла не замечать этого?»
А Дагмаер видимо думал, что он сейчас бьет по эмоциям. Горделивая осанка, золотистые волосы слегка треплет ветер, на лице выражение участия. Только вот глаза смотрят холодно… и зло.
— О чем ты хотел поговорить? — сразу перешла к делу Кяйа.
Дагмаер сморгнул, на его лице на краткий миг промелькнуло выражение недоумения. Но он тут же блеснул улыбкой и подошел к девушке вплотную.
— Кяйа, — проникновенно сказал он. — Знаешь, мне так надоело, постоянно прятать свои чувства к тебе. Я так жалею, что мы не простолюдины, которые могут просто любить.
Теперь уже Кяйа посмотрела на него с недоумением.
— Нас, пилотов, примут в любой стране, — продолжал Дагмаер. — Кяйа…
Парень заглянул девушке в глаза.
— Я хочу, чтобы ты и я… — он сверкнул глазами. — Чтобы мы были вместе. Далеко от империи, от моего отца, от королевы. Только ты и я.
«Они попытаются если не перевербовать тебя, то устранить тем или иным способом, — зазвучал словно наяву голос Лашеры. — У них нет иного способа существенно ослабить меня. И они обязательно разыграют карту твоих чувств к Дагмаеру. Можно было бы сыграть в эту игру, но Кяйа, ты не шпион. Поэтому просто не отвечай, ни да, ни нет. Заставим их потерять на это время, хотя бы».
Кяйа посмотрела на Дагмаера. И в этот момент поняла, что все умерло. Нет, ее чувство осталось. Но к тому идеалу, что она рисовала в своем сердце. А сейчас перед ней стоял еще один надменный аристократик, который решил, что он вершитель судеб и центр вселенной. Красив, этого не отнять. Но красота его порочна.
— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Кяйа, мобилизовав все свои невеликие таланты к лицедейству.
А Дагмаер явно приободрился. По его губам даже скользнула довольная улыбка.
— Через месяц, когда мы уже будем полноправными рыцарями, — сказал он. — Мы с тобой поедем на отдых. На это никто не обратит внимание, такое же часто происходит. У меня есть связи с кое-какими людьми, которые могут помочь с новыми документами. А дальше несчастный случай на морской прогулке. И мы свободны!
«Свободны? От чего? От совести?»
— Ты согласна, Кяйа? — Дагмаер коснулся рукой щеки девушки, состроив выражение трепетного ожидания.
Вот только выходило у него не очень. Хотя Кяйа признавала, что еще месяц назад она бы попалась в эти сети. И подумала бы, что он искренен.
— Да, Дагмаер, — произнесла Кяйа. — Только мы не должны показывать… Наших чувств.
— Конечно, милая! — улыбнулся парень.
Его лицо приблизилось. И Кяйа призвала всю силу воли, чтобы не отшатнуться. Его губы слегка коснулись ее губ.
— Никто не должен знать, — сказал Дагмаер, смотря в глаза девушки. — Ни Лашера, ни мой отец. Это будет НАШЕЙ тайной…
… Едва парень скрылся из виду, Кяйа резко развернулась и пошагала в сторону особняка, на ходу вытирая губы рукавом.
«Он же всегда был таким! Все время всех использовал и любовался собой! Как можно быть такой слепой?!»
Кяйа грустно улыбнулась. Видимо, это и называется взрослением. Когда разочаровываешься в тех, кого считал идеальными. И оказывается, что они даже хуже обычных людей. Потому что уверены, что лучше. И это было еще более мерзко. Как если обнаружить под слоем яркой глазури, кое-что дурно пахнущее.
«А ведь он еще не самый худший представитель. Он не дурак и все-таки пилот».