Полли с мистером Линном перестали мерить друг друга надменными взглядами и обменялись виноватыми. Они робко вошли следом за бабушкой в дом и потом в кухню. Там над полупустой тарелкой сидела Нина с набитым ртом и глядела на них круглыми глазами. Потом ей удалось запихнуть всю еду за одну щеку, и она проговорила:
– Куда ты подевалась?
– Да-да, – сказала бабушка хрустко, словно вафлю разломила. – Я тоже хочу это знать.
Мистер Линн переложил тяжелые картины в другую руку. Очки у него уныло блеснули.
– Полли была в Хансдон-хаусе, – признался он. – Она… э-э… забрела туда случайно. Там, понимаете, сегодня похороны. Она… э-э… когда читали завещание, мне показалось, ей стало немного не по себе, но она была вся в черном, и я не сразу сообразил, что ей там быть не полагается. А после этого, к сожалению, я сам ее немного задержал, поскольку попросил помочь мне выбрать картины.
Бабушка окинула пронзительным взглядом карих глаз узкую фигуру мистера Линна в темном костюме и его черный галстук – и, похоже, многое для себя уяснила.
– Да, – кивнула бабушка. – Я видела катафалк. Хоронили даму, верно? Выходит, наша красотка вломилась на похороны в чужой дом. А я должна поверить, будто вы за ней присматривали, так ведь, мистер…
– Он правда присматривал, бабушка! – закричала Полли.
– Линн, – сказал мистер Линн. – Полли прекрасная собеседница, миссис…
– Уиттакер, – мрачным эхом отозвалась бабушка. – Я, конечно, очень признательна, что вы уберегли ее от беды…
– Не сомневайтесь, ей ничего не угрожало, – вставил мистер Линн.
Бабушка продолжила фразу, словно мистер Линн ничего не говорил:
– …мистер Линн, однако какое отношение к происходящему имели вы? Вы торговец произведениями искусства?
– Нет-нет, – ответил мистер Линн, сильно занервничав. – Эти картины – всего лишь память о покойной миссис Перри, она отписала их мне в завещании. Мне о них почти ничего не известно, я ведь на самом деле музыкант…
– На чем играете? – спросила бабушка.
– На виолончели, – сказал мистер Линн. – В оркестре.
– В каком оркестре? – Бабушка была неумолима.
– В Британском филармоническом, – сказал мистер Линн.
– Тогда каким образом вы оказались на похоронах? – напирала бабушка.
– Я свойственник покойной, – объяснил мистер Линн. – Я был женат на дочери миссис Перри, мы в этом году развелись…
– Ясно, – оборвала его бабушка. – Что ж, спасибо, мистер Линн. Вы уже обедали?
Бабушка сказала это самым негостеприимным тоном, однако Полли поняла, что ей стало совестно. И вздохнула с облегчением. Полли было очень стыдно, что бабушка учинила мистеру Линну допрос.
Однако сам мистер Линн нервничал по-прежнему.
– Благодарю вас, нет, я перекушу на станции, – сказал он. – Мне надо успеть на поезд в два сорок. – Он исхитрился поддернуть рукав пиджака и изогнул шею, чтобы заглянуть за связку картин и посмотреть на часы. – К вечеру я должен быть в Лондоне, у меня концерт, – пояснил он.
– Тогда бегите, – посоветовала бабушка. – Или вам на станцию Мейн-Роуд?
– Нет, на Майлс-Кросс, – ответил мистер Линн. – Мне пора.
И он ушел – кивнул Полли и Нине, пробормотал «до свидания» бабушке и протопал через дом огромными шагами, словно тяжелогруженый страус. Дверь за ним захлопнулась с грохотом. Трюфля вбежала в дом со стороны сада через кошачью дверцу. Бабушка повернулась к Полли:
– Ну, сударыня, что скажете?
Полли надеялась, что гроза миновала. А оказалось, только началась. Бабушка была в ярости. Полли и не подозревала, что она способна так рассердиться. Бабушка отчитывала внучку короткими хлесткими фразами и не могла остановиться – говорила и о посягательстве на чужую территорию, и о глупости, и о вторжении на похороны, и ей было что сказать по каждому пункту. Однако между пунктами она все время всовывала одну и ту же фразу, очень свирепую:
– Полли, неужели тебя не предупреждали, что нельзя разговаривать с незнакомцами?
Это особенно сильно задевало Полли. Когда бабушка задала этот вопрос примерно в десятый раз, Полли возразила:
– Он уже никакой не незнакомец, я его прекрасно знаю!
На бабушку это не произвело ни малейшего впечатления.
– Когда ты с ним заговорила, он был незнакомец. Не перечь мне, Полли!
Тогда Полли в свое оправдание призналась, что думала, будто бежит за Ниной. Нина стала корчить Полли страшные гримасы, подмигивала, дергалась и перекашивала набитый рот. Полли не представляла себе, что Нина наплела бабушке, и сообразила: теперь из-за нее влетит еще и Нине. И поспешно перешла к рассказу о том, как мистер Линн увел ее с похорон в сад.