Кукушка кукует на дубе во дворе, а глухой стук барабанов смолкает.
Мужайся, рыцарь Нильс, будь сильным и храбрым до конца.
Меч падает, и в тот же самый миг из леса доносится звук боевой трубы. Как страшно разносится он над лесом и озером, как страшно вторит ему эхо в горах.
Слышишь стук копыт, ржание коней, слышишь бряцанье копий и мечей? То скачут королевские конники, колышутся перья на шлемах, блестят доспехи на солнце. Берегись, коварный герцог, готовься к битве! Со страхом смотрит герцог на королевское войско, он хохочет, и хохот его страшен:
— Опоздали, люди добрые, опоздали, нет больше короля Магнуса. Поворачивайте коней да скачите домой. Теперь я король этого королевства.
Едва он успел вымолвить эти слова, как увидел такое, от чего у него кровь застыла в жилах. Святая сила, кто это едет впереди всех на белом как снег жеребце? Чьи это волосы светятся золотой шапочкой на солнце? У кого такие печальные глаза? Неужто он воротился с того света, неужто передо мною привидение?
Нет, вероломный герцог, перед тобой родич твой, король Магнус, жив и невредим… Трепещи же, черная душа, моли небеса о прощении!
Жестокой была битва в то кровавое июньское утро, когда пал замок Вильдгавель, и герцога постигла кара. Стрелы летят так густо, что небо потемнело, к крепостным стенам приставляют осадные лестницы, разгоряченные кони плывут через пролив. Звонит осадный колокол, вот замок загорелся, дым закрыл солнце. Герцог умирает со стрелой в груди… Так окончил жизнь этот жестокий злодей!
Замок должен исчезнуть до захода солнца. Его разберут камень за камнем и сровняют с землей. О, мрачный замок, пришел наконец твой час! Исчезни с этого зеленого холма!
Но вот бой окончен, и все затихло. Король Магнус стоит, роняя слезы, на том месте, где рыцарь Нильс отдал свою молодую жизнь за жизнь короля. Вокруг столпились рыцари, одолевшие врага. Плача, король говорит им:
— Рыцарь Нильс из Дубовой Рощи. Запомните навсегда это имя! В его руках была судьба королевства! Ему мы обязаны всем!
Жил-был мальчик на лесном хуторе. Мальчика звали Нильсом, а хутор прозывался Дубовой Рощей. Случилось так, что мальчик тяжело заболел. Семнадцатого июня под вечер его оставили в доме одного. Ему стало совсем плохо, и, когда мать вернулась с выгона, где доила корову, он лежал в бреду. Мать решила, что он умрет и никогда больше не увидит восход солнца и цветущую землю. Всю ночь он метался в бреду. Но ранним утром восемнадцатого июня он открыл глаза, совсем здоровый. То-то счастья было в бедном домишке! Мать, отец, младшие братья и сестры столпились у его постели в чистой горнице, радуясь, что он жив. Мать подняла штору и впустила в горницу утреннее солнце. Братишки и сестренки принялись потчевать Нильса свежей земляникой, они нарвали ее в лесу и нанизали на соломинку, радуясь тому, что Нильс живой и может съесть первые земляничинки.
— Мы нашли их на пригорке подле Королевской пещеры, — рассказали они. — А теперь возьмем лодку и поплывем на Вильдгавельхольмен поглядеть, может, и там ягода поспела. Помнишь, Нильс, сколько ее было там прошлым летом?
— Ничего Нильс не помнит, — сказала мать, — ведь он так сильно хворал.
Окно было распахнуто, и в горницу струились ароматы и звуки лета, стоял июнь, вокруг хутора цвели сирень и ракитник. И опять без устали куковала кукушка. Но теперь ее плач доносился издалека, она куковала где-то по другую сторону озера, на острове Вильдгавельхольмен.