— Кстати, я несколько удивлена, не слыша от вас с Гошкой за весь день ни полслова сочувствия к своим оставшимся в неволе приятелям, — с ехидной ноткой заметила Мэгги. — Тоже мне, рыцари!
И снова надулась, когда все трое дружно расхохотались.
— Ты, что не слышала, что говорила Линка о своем пребывании на кухне? — спросил сквозь смех Гоша.
— Кое-что слышала. Но считала, что неплохо знаю ее приключения, коль скоро принимала участие в их финале. Я не прислушивалась к вашей очень личной беседе.
— А зря, — весело отозвался Дик. — Иначе уже знала бы о сегодняшнем массовом побеге с острова. Если бы не случайность, приведшая меня в пустыню, и не твое эффектное вмешательство после, мы бы сейчас прятались в прохладном лесу у реки, сбежав без всякого шума.
— И бросив свою драгоценную Линочку? — ввернула Мэгги.
Но Лина возразила, что на острове не должен оставаться никто, так что женская половина каторги тоже в кухонном домике до утра не сидела бы.
То, что у слуг Дины хватит работы в поисках других беглецов, кроме них, придало всем свежих сил. Быть единственной мишенью королевского гнева — чувство не из приятных, даже в полностью защищенной от внешнего мира пустыне.
7.
Когда путники вышли на гребень последнего холма, сумерки уже наливались густой лиловой тенью и над волнистой грядой зажглись бледные звезды. У ног четверки беглецов и под копытами Грифона простерся длинный пологий склон, уходящий в черноту круглой ямы, в которой горел костер.
По мере спуска в широкую впадину, непроницаемые сумерки светлели. Теперь они были размыто-серыми, позволяя разглядеть основные контуры предметов и мягко скрадывая острые углы.
— Там какое-то строение, а перед ним площадка с костром, — Гоша побаивался говорить громко. Пустыня пустыней, а здесь явно кто-то живет! Или это ещё одно из загадочных свойств Б.П. — встречать усталых и голодных путников сытным ужином и предлагать им ночлег под крышей?
— По-моему, это не дом, не шалаш и даже не шатер или палатка, — заметила Мэгги, видевшая в темноте как кошка. — Это пещера!
— Тут живут пещерные люди? — слабо пошутила Лина, скрывая страх и на всякий случай покрепче сжав руку брата.
Дик жестом попросил Мэгги оставить Грифона поодаль и подойти к костру осторожно, без лишнего шума. Им оставалось пройти метров десять, и в круге света хорошо проступала серая двускатная, как огромная устричная раковина, пещера с узким треугольным входом.
Не было никакого смысла в тайном приближении. В дороге знакомства заводят открыто и просто, а незаметно сбежать уже всё равно не удалось бы. Но почему-то все чувствовали неловкость оттого, что незваными пришли в чужой дом и старались ступать как можно тише.
У костра сидел сильно загорелый черноголовый парень, старше Гошки и младше Дика. Он сидел, задумчиво склонив голову и лица его сразу не было видно. Худой, с заметным под смуглой кожей рельефом и мускулов, и костей. Босой. В потертой кожаной жилетке на голое тело, наверное, бывшей куртке с оторванными рукавами, и в летних клешах цвета алюминиевой пыли. Очень мятых, явно из натуральной дорожной ткани, с тонким верхним слоем отражающего напыления. Самая одежда для пустыни.
Помешав палкой угли в костре, незнакомец поднял голову с роскошной шапкой вьющихся кольцами волос, таких же густых и смоляных, как у Мэгги. И путешественники смогли разглядеть треугольное скуластое лицо с хитрыми темными глазами, которые моментально стали круглыми и янтарно-желтыми, словно в них зажглось солнце, а не костер, когда брови удивленно влетели вверх.
Именно эту пантомиму явил черноволосый парень, заметив неизвестно откуда взявшихся людей в трех шагах от себя.
Дик почувствовал, что в горле у него пересохло совсем не из-за окружающей пустыни. Безотчетно делая шаг вперед и протягивая руку, уверенный, что видит какой-то особенно плотный мираж, он всё-таки хрипло и неуверенно спросил:
— Чарли?..
"Мираж" улыбнулся, показав зубы, ярко сверкнувшие в полумраке.
— Дик?.. — он был сильно удивлен, но, по всей видимости, неожиданное появление давнего знакомого его порадовало. Резко поднялся, как на пружине, встав лицом к лицу с четверкой путешественников. Но видел из них пока только Дика: — Небось, не надеялся снова свидеться?