— Надежда умирает последней, — усмехнулся Дик.
— Предпоследней. После ее смерти нам остается черный юмор, — хмыкнул парень, шагнув вперед и протягивая жесткую открытую ладонь.
— Юмор висельника! — весело подтвердил Дик, ответив на крепкое рукопожатие, а второй рукой обхватив хозяина костра за плечи.
— Ага, сам мне запрещал это говорить, — буркнул Гошка, вспомнив, что Дик не так давно уверял, будто подобные шутки его раздражают. — Ему так можно!
Смуглый мальчишка, услышав Гошкино ворчание, вполне дружелюбно посмотрел в его сторону, поверх плеча Дика.
— Так я и есть висельник, — спокойно ответил он. — Мне не запретишь.
Гоша смутился от его взгляда: веселого и открытого, но не опровергающего сказанных слов, превращая их только в шутку.