23.
Всадник с очень темным обветренным грубым лицом и с эполетом на плече, явно старший в отряде, поднял руку, останавливая динозавра, но велел мужчине бросить меч. Тот сразу небрежно воткнул клинок в землю.
Но женщина умудрилась ранить динозавра кинжалом в ногу, и тот завертелся волчком, бросив оружие и цепляясь обеими лапами за ступню. Вскочив на ноги, молодая женщина толкнула его, огромная туша рухнула, продолжая кататься по земле, держась за ногу. Лучник прицелился в женщину, муж успел прыгнуть перед ней и перехватил стрелу. Тут же в его грудь вонзилась ещё одна, ее выпустил начальник отряда.
Мужчина упал. Женщина, как фурия, кинулась на начальника и успела вонзить в него нож, прежде чем ее оттащил десяток рук, и дубинка одного из динозавров всё-таки ударила ее сбоку, подкосив, и она упала, словно сломался стебелек цветка. Тут же рядом рухнул и динозавр. В его шее, чуть не по самое оперение торчала стрела.
Костер, в который превратился большой уютный дом, разгорался всё ярче, всю поляну заволокло черным дымом, в котором метались тени, и мелькала сталь мечей, как молнии среди туч.
На самой опушке леса другой отряд попытался напасть и остановить несколько повозок с маленькими детьми. Завязался новый бой. Потом снова замелькали городские улицы и колеса.
Возле ворот застава окружила повозку. В ней спали или плакали десятка два детей, самому старшему из которых едва исполнилось шесть. Никого из взрослых почему-то там не было. Последнее, что показал шар, как мальчика передают с рук на руки пожилой симпатичной паре дачников, а девочку уводит высокий дяденька в костюме-тройке и в сером строгом галстуке, очень похожий на школьного учителя. Скорее всего, в этот момент шар и возник и сразу же раскололся. Ничего дальше он показать не мог.
Внутри снова закружилась туманная с морозными искорками метель. Брат и сестра молча переглянулись, сжимая шар, чтобы он сам не вырвался ненароком из их ладоней. Картинка снова прояснилась и стала показывать цветущий сад и маленьких папу и маму, пока они ещё не были родителями, а только детьми. Береникс отвернулся, незаметно смахнув слезинку хвостом.
Лина и Гоша смотрели историю своей семьи три раза подряд, не в силах расстаться с теми отчаянными мальчиком и девочкой, не слишком похожими на них, намного счастливее и смелее, судя по главным событиям в их жизни. Потом, немного не дождавшись до самого конца, разжали руки.
Шар стал вращаться сперва плавно, потом всё быстрее, и поднимался в воздух. Но картинка в нем оставалась такой же четкой. На террасе нового дома вся семья пила чай. Постепенно шар терял краски, точно мыльный пузырь, с которого, перед тем, как лопнуть, сбегает радужный глянец. Он рассыпался в воздухе, превратившись в облачко искристого дыма, который быстро развеялся и улетел к звездам. А следом поднимался только густой дым и красные искры костра.
— Всё запомнил? — спросила Лина у брата.
— Запомнил. Как думаешь, шар показывает только самые ключевые моменты жизни, в которых наиболее ярко проявился характер?
— Наверное. Заметил, что они читали?
— Угу, как не заметить! — яростно кивнул Гоша.
— Ужин остынет, — отвлек их Ричард от мыслей о прошлом.
Лина и ее брат с трудом вернулись мыслями в тот лес, где они ужинали сегодня. Перед глазами плыла огромная лесная поляна, то залитая летним солнцем, то покрытая черным дымом. И когда они смотрели в костер, перед мысленным взором обоих Брусникиных вращалось белое облачко, с тающими цветными картинами, а в ушах настойчиво звучала мелодия, состоящая из ледяного перезвона лопающихся кристалликов памяти.
24. Рыцарь-легенда
За ужином брат и сестра молчали, погруженные в свои думы. Береникс, наевшись и устав за целый день ходьбы по дорогам, сонно вздыхал, лежа у костра и опустив морду на лапы.
Лес был тёмен, но по времени ночи ещё совсем рано. Однако Ричард надеялся, что Брусникины, устав от множества сегодняшних впечатлений, скоро лягут спать. А если станут болтать до утра, обсуждая картины из жизни родителей, то по секрету, между собой. Для себя Ричард мечтал о тишине и одиночестве в стороне от любой беседы.