Епископ отпустил гостей, когда Увалень стал засыпать прямо за столом, и предоставил им кельи в доме своем. Волков отвык уже спать без перин, но он так устал за последнее время, что заснул почти сразу, как только Максимилиан помог ему стянуть сапоги.
Жадность – дело хорошее, но иногда нужно и наплевать на деньги. Не цепляться за каждый крейцер, да еще не пытаться быть более спесивым, чем известный местный спесивец. Хорошо, что удалось разойтись без обид и претензий с бароном фон Фезенклевером. На дороге из Малена Волков как раз встретил соседа. Узнал его еще издали по выезду в десяток рыцарей.
Думал раскланяться да проехать мимо, даже хотел дорогу уступить, а не получилось. Барон остановил коня и улыбался кавалеру как старому и хорошему знакомому.
– Рад видеть вас, сосед! – Он милостиво кивнул Волкову.
– Рад видеть вас, барон. – Волков поклонился ему в ответ.
– Ах, наделали вы шума.
– Вы о…
– О вашем рейде в кантон Брегген, кажется, вы нанесли визит в городишко Милликон.
– Был недавно проездом, – скромно сказал кавалер.
– И как вам там? Понравилось?
– Очень радушные и щедрые люди, – все так же скромно говорил Волков.
– Щедрые! – засмеялся барон, и с ними стали смеяться рыцари из его свиты. – Щедрые, вы слышали, господа? Какова острота.
– Значит, слухи уже разошлись по округе? – спросил Волков, довольный своей шуткой.
– Только о вас и говорят. Вас сейчас у нас в графстве поминают чаще, чем сатану. Я еду в Мален, там собираются первые сеньоры графства, чтобы обсудить ситуацию.
– Интересное сравнение, – заметил чуть обескураженный Волков. – Значит, первые сеньоры графства будут обсуждать мои действия.
– А как же? Вы, черт вас возьми, развязываете войну, нам надо знать, что делать, – говорил барон, но сам при этом, как ни странно, улыбался.
– Значит, будет война? – спросил Волков, вздыхая и думая, что архиепископ в Ланне останется им доволен.
– Нет-нет! – Барон фон Фезенклевер помотал головой. – Никакой войны не будет, граф и первые сеньоры графства подпишут петицию о мире, напишут, что вы самовольничали и мы тут ни при чем, только вы сами будете за свой рейд нести ответственность. Все это пошлем этим горным свиньям в Рюммикон, а с ними уж вы разбирайтесь, когда они к вам явятся, раз вы такой храбрец.
– Что ж, это будет не первая моя встреча с горцами, – сказал кавалер. – Как-нибудь и переживу.
– Думаете, что переживете? – не очень-то верил барон. – Впрочем, может быть. Ну, а гнев курфюрста тоже переживете?
– Я думал послать герцогу пару тысяч монет с извинениями.
– Пару тысяч? – Фон Фезенклевер засмеялся. – Ваших пары тысяч его высочеству хватит на два часа. Нет. Сразу видно, что вы хороший грабитель, но плохой царедворец. Не вздумайте посылать герцогу деньги, его такой суммой не проймешь, пошлите их моему брату. Он даже к таким деньгам отнесется со вниманием, а еще приложите к подарку хорошего меха. Он у меня большой любитель мехов.
– Я так и сделаю, – согласился кавалер, чуть подумав.
– Я тоже напишу ему. Скажу, что вы глупы, но храбрости отменной, люди ваши хороши и что такие рыцари земле Ребенрее потребны.
– Я буду вам очень признателен, барон, – произнес кавалер.
– Не благодарите, Эшбахт, нет, не нужно. Девять лет назад эти свиньи взяли мой замок и сожгли его дотла, все поместье мое превратили в пустыню. Как, впрочем, и все графство. Помня это, я по мере сил буду помогать вам.
Он кивнул, закончив разговор, и поехал по дороге в Мален, и рыцари двинулись за своим господином. Волков еще смотрел ему вслед, как вдруг увидал около себя немолодого господина из свиты барона. Рыцарь был по виду богат и влиятелен, он поклонился Волкову и произнес:
– Мое имя Леммер, я кавалер из свиты барона.
– Я помню вас, вы приезжали с бароном в мое поместье.
– Да, я был с ним тогда. И теперь я хочу сказать от лица многих рыцарей и сыновей сеньоров графства, что мы все на вашей стороне, господин Эшбахт. Молодежь так просто восхищена вами.
– Лестно мне слышать такое, – отвечал Волков, с удовольствием думая, что такие похвалы слышат и Максимилиан, и Увалень.
– И еще я хочу сказать, что граф и бароны вашу сторону не примут, но многие другие благородные люди в случае, если горцы придут к вам, встанут под ваши знамена, если вы позовете.