Большинство прибывших отводили от нашей кучи малы взгляд: кто с улыбкой, кто равнодушно, а кто и с легкой завистью. Те, кто не отводил взгляда, смотрели на нас с усмешкой. И большинство этих смельчаков относились к руководству сводного отряда. Все они даже по ощущениям были сильны настолько, что схватка с Артуром показалась бы им лёгкой разминкой. Запомню и буду стремиться именно к такому состоянию, хотя, как чистого физика, мне их и не достать.
Эх как я хотел, чтобы такое приятное мучение длилось подольше, но прервали нас довольно быстро.
– Ну-с молодые люди! У вас ко всем Хасановым такая не любовь или только к избранным? — начал подтрунивать нас Лукин. – Прошло всего два дня, а уже довольно большой род Сибири оказался без руководства. – Вы еще скажите, что они сами первыми лезут!
– А что? Скажем! Ведь и в первом, и во втором случае мы только защищались. И похоже, что данный род просто сильно заигрался, и ему давно нужно было преподать урок. Давайте начистоту: если они не выживут – я сильно не расстроюсь.
– Ага, расстроится он, как же. Тебе, кстати, за заслуги доля полагается. И, знаешь, мой тебе совет: бери деньгами или недвижимостью. Деньги никуда не денутся, и если что – на них можно что-то организовать. Недвижимость можно сдать, на крайний случай, продать. А вот прочее имущество Хасановых тебе без людей практически без надобности. До артефактов тебя никто не допустит. По крайней мере, до хороших артефактов.
Глава 18 Разговоры, разговоры.
Наше возвращение в Академию после поединка с Хасановым автоматически откладывалось. Похоже, я в очередной раз вляпался в неприятности. И, несмотря на то, что поединок затевал не я, именно я сейчас сидел перед Лукиным, причем в полном одиночестве.
В голову упорно лезли мысли о том, как раньше было хорошо в лесу: ни тебе назойливых аристократов, ни попыток убить из-за угла. Если и захотят убить, то сделают это максимально прямо. Максимум – из засады. Понятно, что любой уважающий себя хищник попробует облегчить себе жизнь и напасть со спины, но ты его хотя бы увидишь. Не то, что эти современные аристократы, которые сделают все, чтобы просто похоронить тебя чужими руками.
Ну, правда, такого веселья в лесу тоже не сильно найдешь, как и компании.
Так что плюсы в моем случае немного перевешивают минусы. Один из минусов приходится расхлебывать прямо сейчас.
– Я еще раз говорю: я участвовал в этом только как поединщик. Если у вас есть вопросы, то задайте их либо самим Дашковым, либо Сабине Симоненко. Все происходило под камерами и с кучей свидетелей. Вы сами видели, что по-другому я не мог.
– Я и не спорю с этим. Этот разговор просто формальность. От тебя требуется подписать вот эти бумаги и свободен.
– А можно ко мне Сабину позвать? Без нее я не хочу ничего подписывать. А то подпишешь, и не тебе должны, а ты должен или еще чего.
– Давай без нее! Подпишешь и свободен!
Я посмотрел на него как на ненормального.
– Знаете, я лучше с Сабиной, мне так спокойней и …
Не успел я договорить, как в комнату вошел довольно крупный мужчина, весь вид которого говорил, что лес или поле боя ему привычнее, чем зал приемов. При этом он не выглядел сильно накачанным, а был, скорее, сухим и жилистым. Если честно, такого человека я больше представляю за рычагами танка, с автоматом в руках или раздающего указание на производстве, но не врывающегося за просто так к сотруднику жандармерии.
Что самое парадоксальное – передвигался наш гость настолько тихо, что Яков Семенович просто не заметил, как гость оказался у его стола. Когда заметил, то предпринимать что-то было уже поздно.
– Ну что, Яков, долго телиться будешь? Нам уже улетать пора, шороху мы навели, а дальше союзники пусть разруливают. Все равно половина из них местные, а нам несколько пора.
– Ну, Костантин Павлович, работа еще идет…
– Да в жопу твою работу, парень мне дочь спас! И не смотри на меня так! Если Дашка могла и сама их раскидать, это не значит, что мы ему не благодарны. Он в том отеле троих не пожалел. Нет – семерых. Да и неважно, сколько их было. Собакам собачья смерть, да не обидятся на меня такие хорошие животные, что сравниваю из с мусором. Так что парня я у тебя забираю. Все, что ты хотел ему сказать, теперь только через нас. Парень под защитой рода Побединых. Это, кстати, не мое слово, а брата моего. Учитывай. Сам знаешь: пускай наше слово не приравнивается к слову Дашковых, но мы к нему стремимся.