— Вы ее тоже победили? — испуганно спросил Андрей.
— Нет. Мне пришлось оставить эту неблагодарную девушку на поляне, рядом с раненым, который оказался ее родным братом.
Я продолжил путь и всю дорогу размышлял о том, как неблагодарны люди, как порой тяжело бывает творить добрые дела и во всем следовать справедливости.
Скорбные мои мысли были прерваны жалобным окликом. На лесной дороге в униженных позах стояли два нищих монаха с изможденными лицами. Один был очень высокий и худой, с темными кругами под глазами. Другой — маленький, с неопрятной рыжеватой бородой. Они попросили меня подать им что-нибудь поесть, и когда я полез в мешок с провизией, монахи подло воспользовались этим и стянули меня с коня. Эти неблагодарные служители Господа долго пинали меня ногами, били палками по шлему, а потом отобрали деньги, оружие, сели на моего скакуна и были таковы. До самого вечера я лежал на земле, проливал горькие слезы и думал о человеческой неблагодарности и жестокости.
До соседнего государства я стойко добирался несколько дней и ночей на попутных телегах, но чаще — пешком. По дороге я совершил еще несколько блестящих подвигов, но о них — в следующий раз.
— Да уж, пожалуйста, оставьте что-нибудь и для следующего раза,— закурив новую папиросу, язвительно сказала романистка, а Андрей подумал: «Интересно, все рыцари такие хвастуны?»
— Флоринда, ну дайте же ему дорассказать,— вступилась за рыцаря Фея.
— Ничего, ничего,— трагическим голосом сказал Рыцарь.— Я не только справедливый, но еще и необидчивый. Итак, я продолжу: — Много лишений пришлось испытать мне в пути, но я мужественно перенес все невзгоды.'
Старый друг моего отца — король соседнего государства — принял меня со всеми положенными мне почестями и предложил остаться погостить в его королевстве. Я с благодарностью принял это предложение. А уже через месяц по всему королевству обо мне распространилась слава защитника обиженных. Я бесстрашно бросался в бой, если видел, что кто-то пытается унизить или обмануть другого. Злодеи и жулики проклинали меня, но панически боялись, и вскоре за мою доблесть меня начали называть Рыцарем Справедливости. Король гордился мной и частенько спрашивал у меня совета по наиболее важным государственным делам. Но однажды власть в стране захватил первый министр короля — человек коварный и лживый.
— Вы забыли упомянуть, что он тоже был неблагодарным,— сказала Флоринда.
— Да-а! — не заметив издевки, подтвердил Рыцарь.— Это был чудовищно неблагодарный человек. Законного короля, который сделал его первым министром, мятежник посадил в темницу. Затем он разогнал всех преданных королю придворных, а к себе на службу взял тех, кто помогал ему вершить черное дело. Это были такие же бесчестные, как и он, люди.
— А где же в это время были вы, Рыцарь Справедливости? — насмешливо спросила романистка.
— Я храбро вершил справедливые дела,— заносчиво ответил Рыцарь.—А этот преступник надавал народу много всяких обещаний, и, как это ни странно, жители королевства поверили и согласились, чтобы он управлял государством.
— Да, народ — он такой,— тяжело вздохнув, сказал Синий Друг.— Добрый король ему не нравится — слишком много свободы. Злой — тоже плохо. А главное, если бы от этого сам народ и страдал, хрен с ним, сам виноват. А то ведь больше всего достается нам — обыкновенным людям.
Рыцарь Очень Печального Образа вежливо переждал, когда Синий Друг выговорится, а затем продолжил:
— От темницы меня спасла лишь любовь жителей королевства. Злодей не решился посадить народного героя в темницу. Он только удалил меня из королевского дворца и даже несколько раз подсылал ко мне наемных убийц. И тогда я не выдержал. Как-то утром подъехал ко дворцу, храбро разогнал стражу, вошел в тронный зал и бесстрашно спросил у злодея, что делать мне, Рыцарю Справедливости, в королевстве, где справедливостью и не пахнет? Мятежник ответил мне не задумываясь.