— Ну. Помнишь, я учился в девятом классе?
— На первом курсе?
— Нет, вроде того. За год до этого.
Папа кивает. — Точно. Нет, не могу сказать, что помню. Что случилось?
— В школе появилась новая девочка.
Он поднимает брови. — Префект?
Я глубоко вздыхаю.
— Тогда она еще не была префектом, но да, она. Она была, она… ну, ты понимаешь. Не такая, как мы. — Я бросаю на отца многозначительный взгляд, и он молча наклоняет голову. — Ее родители работают в школе, я думаю, она поступила туда по какой-то академической стипендии и потому, что ее родители работают в Спиркресте. В то время все говорили, что ее родители — уборщики, хотя это неправда. В общем, ты понимаешь, о чем я. Так что, конечно, когда она начала работать, она торчала как бельмо на глазу. Это было так очевидно, что она не такая, как все. И некоторые дети относились к ней плохо из-за ее родителей и… ну, еще из-за того, что она была высокой и все такое.
— Точно, — говорит папа.
В этот момент я уверен, что он, должно быть, задается вопросом, о чем, черт возьми, я говорю, и, честно говоря, я тоже наполовину задаюсь этим вопросом. Но все медленно выливается из меня, и я не вполне контролирую, что именно я говорю, а папа не просит меня поторопиться, он просто наблюдает за мной и спокойно ждет.
— Ну, в общем. Мы начали общаться и подружились. Она была… ну, не знаю… забавная. Умная и очень смешная — язвительная, как взрослая. Мне это в ней нравилось. И она всегда вступала в драки и споры, когда люди пытались над ней смеяться. Она была, не знаю, вспыльчивой. Она всегда отстаивала свои интересы. Мне все это в ней нравилось.
— Похоже на начало многообещающей дружбы, — комментирует папа. — Так как же все пошло не так?
Я открываю рот, чтобы спросить, откуда он знает, что все пошло не так, но смотрю в его умные голубые глаза — такого же цвета, как мои, но с гораздо большим интеллектом — и нахожу там свой ответ. Конечно, все пошло не так. Иначе я бы не оказался в той ситуации, в которой нахожусь сейчас.
— Мы перестали быть друзьями.
— Почему?
— Это сложно.
Папа слегка улыбается. — Хм…
— Ладно, ладно. Ты помнишь Луку?
— Парень из Novus?
Novus — это название бизнеса отца Луки, какой-то химико-технологической компании, о которой никто не знает, но которая каким-то образом зарабатывает миллионы. Я киваю. — Да, он.
Отец поднимает бровь. — Это тот, с которым ты подрался, и мне пришлось встретиться с твоим директором?
Я застонал. — Да.
— Я думал, вы решили свои проблемы? Разве вы теперь не друзья?
— Да, были, но… — Я колеблюсь. — Это была странная дружба, папа. Ты помнишь Жизель?
— Девушку, с которой ты встречался некоторое время в прошлом году?
— Да. Ты знаешь, как Лука встречался с ней?
— Я этого не знал. Это проблема между вами?
— Нет, дело не в этом. Я не думаю, что я был хорошим парнем для Жизель, и Лука не собирался на ней жениться, не то чтобы у меня были проблемы с этим. Но с Лукой, дружить с Лукой… нужно быть готовым делиться. Луке нравится то, что есть у других людей.
— Хм… — Отец медленно кивает, его глаза сужаются. — И что? Ты не хотел, чтобы он забрал у тебя префекта, поэтому ты разрушил свою дружбу с ней?
Я уставился на него. Я не ожидал, что он так быстро все поймет, и почему-то, услышав это из его уст, все звучит гораздо хуже. Это звучит глупо, мелочно, по-детски. Что, я полагаю, именно так и есть.
— Да. А потом… Ну, я перестал с ней дружить, но я боялся, что Лука узнает, что она мне нравится, поэтому я был… э-э, довольно ужасен с ней.
— И как долго?
— Практически все последние четыре года.
Теперь папино самообладание слегка пошатнулось. Он садится вперед и вздыхает, потирая свою короткую бороду, как он всегда делает, когда решает какую-то проблему или обдумывает вопрос.
— То есть ты хочешь сказать, что не только прекратил дружбу с этой девочкой, но и продолжал издеваться над ней в течение нескольких лет?
— Это не издевательство. Это скорее… просто подлость.
Отец поднимает брови, не впечатленный. — Да, сынок, очень мягкое объяснение того, что такое издевательство.
Я опускаю голову на руки. — Уф, я был полным засранцем, папа.
Отец похлопывает меня по плечу, делая ободряющий жест, после чего говорит: — Похоже на то, Эв, не буду врать.