Я смотрю на него сквозь пальцы и добавляю, заглушая слова ладонями. — А еще она нашла работу, потому что беспокоится о деньгах, потому что хочет учиться в США, а потом я рассказал об этом в школе, потому что ревновал, что ей нравится какой-то другой парень, а не я, и потом я назвал ее бедной при всех.
Даже если я опустил некоторые худшие моменты, этого все равно достаточно, чтобы папа сказал мне шокированное — Господи, Эв!.
Теперь он откровенно смотрит на меня.
Затем раздается другой голос. — К чему это богохульство?
Мама заходит на кухню, подходит к папе, и они целуются, как будто ее не было несколько дней, а она просто поднялась наверх, чтобы провести несколько онлайн-совещаний в своем офисе.
Папа не теряет времени и вводит ее в курс дела. — Ты знаешь девушку, в которую влюблен Эван?
Мамино лицо озарилось. — О, девушка из Гарварда! Да, я очень хочу с ней познакомиться!
— Так вот, наш сын, видимо, доставил ей неприятности в школе и по сути издевается над ней уже несколько лет.
Я в ужасе смотрю на папу, затем на маму, чье лицо так же быстро опустилось, как и загорелось. Она закрывает рот руками и подходит ближе.
— Что ты имеешь в виду? О, Эван, что ты сделал?
— Я не издевался над ней, я… — Меня прерывает молчаливый хмурый взгляд отца. — Ладно, да, я вел себя ужасно, но я так боялся, что кто-нибудь еще обратит на нее внимание, что подумал, я даже не знаю, что я подумал, наверное, я подумал, что если я не могу ее иметь, то лучше бы ее вообще никто не имел.
— Не имел? — воскликнула мама, пораженная. — Иметь, Эван Александр Найт! Как будто эта девушка — что? Предмет? Игрушка? Вещь?
Я качаю головой, поднимая руку. Между разочарованным покачиванием папиной головы и маминым выражением ужасающего гнева я даже не знаю, что хуже, и не решаюсь посмотреть в глаза ни тому, ни другому. — Нет, я не это имел в виду.
— Как еще ты можешь иметь кого-то, Эван? — спрашивает мама, скрещивая руки.
Когда я приехал домой, она была так рада меня видеть. Она крепко обняла меня, и мы рассмеялись, потому что оба были одеты одинаково: черные джинсы и небесно-голубой топ — я в толстовке, которую подарила мне Софи, мама в большом пушистом свитере точно такого же цвета. Было видно, что она скучала по мне, и я даже не постеснялся бы признаться, что тоже скучал по ней.
Но теперь ее ласковый взгляд и улыбка с ямочками исчезли.
— Я облажался, — с сожалением признаю я. — Я действительно облажался. Я знаю это. Я не знаю, что делать.
— Ты мог бы начать с извинений. Признание того, что ты облажался, — это хороший первый шаг, но ты должен и признать это. И извиняться, когда ты не прав.
— И даже больше, — говорит мама. — Извинения — это хорошо, но она поймет, что ты сожалеешь, если ты действительно покажешь ей это своими действиями.
Я киваю. — Я знаю, я буду стараться… Я стараюсь. Мама и папа, я…
Адель прерывает нас, вбегая на кухню и небрежно взмахнув своими длинными волосами. В отличие от меня, она унаследовала папины темные волосы и светлый цвет лица, но у нас с ней общие глаза. — Что это за сексуальная девушка на улице?
Я быстро поворачиваюсь. — Какая сексуальная девушка?
Адель пожимает плечами и наливает себе чашку свежего кофе. — Прокуренный голос, глаза как в спальне, темные волосы.
— Эта девушка, — говорит мама, — подруга Эвана, с которой мы все будем исключительно милы.
— Эта девушка — твоя подруга? — говорит Адель с несносным выражением удивления. — Она кажется слишком хорошей для тебя!
Отец только что выхватил у нее из-под носа чашку с кофе, и она бросает на него скандальный взгляд. Он пожимает плечами, в точности подражая ее собственному пожатию. — Я сварил свежий кофе, я первый. А теперь давай пойдем и поприветствуем ту девушку, о которой мы так много слышали. Ведите себя хорошо, все, особенно ты.
Он бросает на меня предостерегающий взгляд, и я вздыхаю, наполовину жалея, что вообще все рассказал, а наполовину радуясь, что наконец-то выложил все как на духу. Когда я веду всех к двери, я делаю глубокий вдох, напрягаясь, надеясь и молясь, что знакомство Софи с моей семьей не будет большой ошибкой.
Я открываю дверь. Будет ли эта неделя хорошей или плохой, пока говорить рано, но одно можно сказать точно: эта неделя точно будет интересной.
Компенсация
Эван
Из всего того, что я, безусловно, должен был предвидеть, выделяются две вещи: моя семья неловко влюбилась в Софи, и каникулы прошли слишком быстро.
В первый день каникул, когда Софи приехала с рюкзаком и в опрятном виде, было видно, что она очень волнуется. Мама и папа, явно взявшие на себя ответственность загладить вину за мое ужасное поведение, встретили ее слишком радушно. Они проводили Софи в комнату для гостей, налили ей кофе и накормили. В тот день мне почти не удалось с ней поговорить — мама и папа провели остаток дня, устраивая ей, как я могу выразиться, очень дружеское, но тщательное псевдособеседование.