Она светится такой искренней благодарностью, что я не жалею, что уступила ей. Я выхожу из ее кабинета с чувством, что поступила правильно, и одновременно с таким нервным напряжением, что меня тошнит.
Я прижимаюсь к стене рядом с ее дверью. Коридоры Спиркреста с их шахматными плитками, высокими окнами и арочными потолками обычно кажутся просторными, но сейчас они словно смыкаются вокруг меня.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, напоминая себе, что это последний год. Последний год, когда мне придется терпеть прихоти и капризы богатых детей.
Последний год попыток выжить рядом с Эваном Найтом.
В тот вечер, когда я вернулась в свою комнату в общежитии после очень долгого и очень горячего душа, я забралась в постель и наконец-то открыла папку, которую дала мне мисс Бейли. Там лежат ксерокопии некоторых сочинений Эвана (трагических), записки его учителя литературы о темах и навыках, на которых ему нужно сосредоточиться, и несколько учебников.
Есть также распечатанная карта с адресом, написанным на бумажке. Я хмурюсь, присматриваюсь, затем нащупываю записку. И, конечно, на обратной стороне карты я нахожу инструкции, написанные изящным почерком мисс Бейли.
"Из уважения к частной жизни Эвана его родители хотят, чтобы он занимался с ними в их доме недалеко от школы. Такси уже заказано и оплачено, так что не беспокойся о том, как туда добраться. Я приложила адрес и карту на всякий случай".
Я отбрасываю от себя карту и откидываюсь на подушки, закрывая глаза. Его дом? Я должна ехать к нему домой? Почему? Потому что его родители не хотят, чтобы кто-то узнал, что их драгоценный золотой мальчик не способен читать книги без поддержки?
Это так типично для этих богатых засранцев — делать что-то подобное. Я даже не знаю, почему я удивлена.
И вот я снова делаю глубокий, долгий вдох через сжатое горло. Разочарование почти душит меня, но пока я ничего не могу поделать. Я уверена, что мисс Бейли меня не подведет.
Все, что мне сейчас нужно, — это пережить следующие пару недель, и тогда мне больше никогда не придется говорить или думать об Эване Найте.
Чтобы успокоить себя, я открываю свой экземпляр "Джейн Эйр". Обычно это успокаивающее чтение, но сегодня история Джейн оказалась слишком близка к сердцу. Она тоже повелась на чью-то сладкую ложь, но в итоге оказалась преданной и обиженной.
Я могу только надеяться, что когда-нибудь покину Спиркрест с такой же гордостью и достоинством, как она покинула Торнфилд.
Подхалимство
Эван
Когда мои родители сказали мне, что я буду заниматься с репетитором и у меня нет выбора, я был более чем раздражен. Но как только я узнал, что мне разрешат заниматься за пределами кампуса, мне стало намного легче.
Два раза в неделю после обеда я мог уйти из школы и отдохнуть в нашем большом и пустом доме. Мои родители проводят время, разделенное между США и своими международными офисами. Они остаются в этом доме только тогда, когда хотят собрать всю семью вместе.
В остальное время он просто пуст. Уборщицы и садовники приезжают только раз в неделю, чтобы поддерживать дом в порядке. Это было бы идеально, если бы я не застрял в Спиркресте. Теперь же мне остается только угождать тому паршивцу, который подписался быть моим наставником, и два дня в неделю у меня будет только для себя.
Я как раз проверяю винный погреб на наличие вещей, которые, как мне кажется, отец не заметит пропажи, когда слышу звонок домофона. Нахмурившись, я смотрю на часы.
Ровно шесть часов. Почти грубая пунктуальность.
Я беру бутылку под руку и возвращаюсь наверх, чтобы открыть дверь. Я знаю всех в группе, и не собираюсь портить свою репутацию любвеобильного тусовщика.
Открыв дверь, я на секунду замираю.
Всплески адреналина пронзают мою кожу.
Сказать, что я не фантазировал о том, чтобы заполучить Софи Саттон к себе, в комфорте и уединении моего собственного дома, было бы полной ложью. Но я и представить себе не мог, что она придет по собственной воле, как ягненок, ведущий себя на заклание.
Я стою в дверях и окидываю ее взглядом с головы до ног.
Мне даже не важно, что я бессовестно бросаюсь в глаза.
Она, конечно, все еще в своей форме. Я тоже, только ослабил галстук, расстегнул рубашку и перекинул пиджак через спинку кресла в гостиной. Но Софи не может быть застигнута врасплох, если ее форма выглядит не так безупречно.