Так что если Софи хочет на это посмотреть, я могу выглядеть на все сто. Я хочу, чтобы она смотрела.
Но ее глаза крепко прикованы к моим, когда она воинственно восклицает: — Что?.
Я поднимаю голову к небу. — Ты же не собираешься идти в город в этом?
Она поднимает бровь. — Нет? А что я буду делать, летать?
Я закатываю глаза. Для такого умного и начитанного человека она может быть такой глупой, когда захочет. Я держу дверь открытой. — Не будь такой чертовски упрямой. Заходи уже.
— Пока ты разгуливаешь голышом? Нет, спасибо.
— Чего ты боишься, Саттон? — спрашиваю я с ухмылкой. — Никогда раньше не видела голого парня?
Она выглядит совершенно не впечатленной. — Ни одного, которого я не хотела бы видеть.
Я сужаю на нее глаза. Она не хочет сказать, что видела голого парня? Сдержанная, заносчивая Софи? Без шансов.
— Но как бы я ни была очарована всем этим, — уныло продолжает она, — мне нужно кое-куда зайти.
— Ладно, не заходи. Просто подожди здесь, хорошо?
Она сужает глаза и колеблется.
— Саттон, я серьезно. Подожди.
Софи смотрит на меня долгим взглядом и ничего не говорит, но и уходить никуда не собирается. Поэтому я закрываю дверь и бегу вверх по лестнице в свою комнату. Я надеваю первую попавшуюся под руку чистую одежду: черные треники и белую футболку, носки и свои старые белые кроссовки, которые я ношу в основном, когда куда-то еду.
Накинув на плечи полотенце, потому что волосы еще влажные, я хватаю первую попавшуюся связку ключей, которая лежит в столе в папином кабинете. К тому времени, когда я сажусь в Porsche Boxster, я уже ожидаю, что Софи уедет.
Но она все еще там, и она действительно садится в машину. Ее поза говорит о дискомфорте и недоверии. Она сидит с прямой спиной и скрещенными ногами, прижимая к груди рюкзак.
В машине играет негромкая музыка, басы бьются как пульс. Я чувствую металлический жар машины, запах моего шампуня, теплую ваниль Софи. Мое сердцебиение учащается, хотя для этого нет никаких причин.
Ее близость манит. Я отчаянно хочу, чтобы она что-нибудь сказала, чтобы она дала мне хоть что-то, за что я мог бы ухватиться и потянуть. Любое взаимодействие между мной и Софи — это всегда противостояние, борьба, но здесь, вдали от Спиркреста, в маленьком салоне спортивного автомобиля, правила как будто изменились.
Как мне подойти к ней, когда она так близко? Без Молодых Королей, которые окружают нас, чтобы убедиться, что я никогда не сокращу расстояние между нами? Без Спиркреста, который напомнит нам, что мы принадлежим к разным мирам?
Молчание затягивается. Софи ничего не говорит, даже не смотрит в мою сторону. В конце концов, я заговорил первым.
— Ну что? Ты скажешь мне, где тебя высадить?
— На центральной улице.
Я жду, но она больше ничего не говорит.
— Где-то конкретно на центральной улице?
— Нет.
Так как понятно, что больше она мне ничего не даст, я еду дальше. Давненько я не ездил на " ручнике", но это быстро возвращается ко мне. В рычаге переключения передач, в чутких педалях под ногами есть что-то приземленное. Что-то успокаивающее в контроле над машиной — таком контроле, который я мог бы только пожелать иметь над Софи.
Она смотрит в окно и ничего не говорит.
Уже несколько недель я гадаю, куда она пропала, и уже несколько недель она не дает мне абсолютно ничего.
Но у Софи может быть только одно занятие в свободное от учебы время.
Софи никогда ни с кем не встречалась в Спиркресте. Даже если бы она делала это тайно, я бы знал. Я бы уничтожил любого, кто посмел бы приблизиться к ней. Но мне никогда не приходилось этого делать, потому что я очень старался, чтобы все знали об особом внимании, которое я уделяю Софи.
Особое внимание, благодаря которому она всегда остается отчужденной и неприкасаемой.
Не то чтобы мне нужно было так уж много работать — Софи сама прекрасно держит себя в изоляции. Ее открытое презрение к детям Спиркреста и высокомерная самоуверенность помогают ей держать других на расстоянии.
Чудо, что у нее вообще есть друзья.
Но я не наивен. Если Софи не встречается с парнями из Спиркреста, это не значит, что она вообще не встречается. Может быть, она и не обладает полированным блеском и идеальной внешностью самых красивых девушек школы, но она отнюдь не плохо выглядит.
Ее внешность особенная: густые темные брови, глаза с тяжелым веком, строгий пробор по центру, густые блестящие каштановые волосы. Длинные конечности и широкие плечи делают ее почти атлетической, но при этом у нее жесткая осанка старой школьной учительницы. Ее походка длинная и властная. Она выделяется даже тогда, когда пытается слиться с толпой, от нее исходит высокомерие.