После нескольких звонков Фредди отвечает на звонок. Тревога душит меня, когда я говорю ему, что не смогу прийти сегодня, но, к моему удивлению, он даже не задает мне вопросов.
— Хорошо, Софи, не беспокойся об этом, — говорит он. — Ты сможешь прийти в четверг?
— Надеюсь, что да, — быстро говорю я. — Я дам тебе знать, как только смогу. Мне очень жаль, Фредди.
Он говорит, чтобы я не извинялась и что мы скоро увидимся. Перед тем как повесить трубку, он говорит: — Береги себя, Софи. Нам будет не хватать тебя здесь сегодня!
Когда я кладу трубку, мое сердце все еще быстро бьется, но на этот раз уже не так сильно от страха. Я прижимаю холодные руки к щекам, которые раскалились докрасна. Я ни за что не пойду в дом с румянцем.
Бог знает, что Эван на это скажет.
Я открываю дверь и медленно вхожу внутрь. Дом Эвана не перестает приводить меня в трепет: роскошный декор, бледный мрамор, свет, льющийся из окон в изобилии.
Дом кажется современным и новым, но в то же время он полон антикварных статуй, картин и люстр. В нем есть какая-то вечная аристократическая элегантность, которая резко контрастирует со всеамериканской молодостью Эвана.
Шум приводит меня на кухню. Там Эван разламывает замороженные бананы на кусочки и забрасывает их в блендер. Он все еще в шортах и мешковатой толстовке, и я не могу не обратить внимания на его ноги, на загорелую кожу, на которой проступают мышцы.
Меня почти иррационально раздражает то, что он носит шорты даже в разгар зимы. Все остальное в нем раздражает тоже, по ассоциации. Его песочные волосы, бледные и маслянисто-мягкие, стали слишком длинными, закручиваясь вокруг ушей и на затылке. Бледные ресницы, обрамляющие его слишком голубые глаза, кривая ухмылка, неестественно белые зубы.
Эван всегда был красив, но теперь его привлекательность стала лишь еще одним аспектом того, что делает его таким ненавистным.
Он засыпает в блендер две ложки протеинового порошка и заливает миндальным молоком. Пока он смешивает, его глаза перебегают на меня, и он слегка пританцовывает, как будто этот шум — музыка для его ушей. Я присаживаюсь на один из кухонных табуретов и с раздражением наблюдаю за ним.
— Банановый молочный коктейль? — спрашивает он, когда заканчивает.
— Я в порядке. Просто скажи, что тебе нужно сказать.
Он наливает молочный коктейль в высокий стакан и вздыхает. — Как всегда, все по делу, да?
— В отличие от тебя, я слишком ценю свое время, чтобы тратить его впустую.
Он делает паузу и смотрит на стакан в своей руке. — Это не пустая трата времени. Белок очень важен, ты знаешь. Это строительный блок для мышц.
— Ух ты, значит, ты хотя бы слушал на уроках естествознания.
Он делает глоток и слизывает немного молочного коктейля с уголка губ. — Я больше, чем просто моя внешность.
Вряд ли, хочется сказать мне, но я держу язык за зубами. Его голубые глаза не отрываются от меня, пока он медленными, расслабленными шагами идет к кухонному острову. К моему облегчению, он остается по другую сторону, опираясь локтями на мраморную столешницу. Он делает глубокий глоток молочного коктейля, вытирает рот тыльной стороной ладони, не торопясь.
Заставляя меня ждать. Проверяет мое терпение.
— Мне нужно, чтобы мы пока отложили нашу сделку, — говорит он наконец.
— Ни в коем случае.
— Выслушай меня, Саттон.
Я сжимаю кулаки, но молчу, ожидая, что он продолжит.
— За неделю до зимних каникул у нас экзамен по литературе. Ты знаешь, я не лгу, полагаю, у тебя тоже экзамен.
Да. Я готовлюсь к нему уже несколько недель. Это экзамен, на котором я намерена получить полную оценку.
Я сомневаюсь, что Эван даже читал книги по нему.
— И что?
— Итак, Саттон, я буду сдавать этот экзамен, как и ты. Только я не готов к этому экзамену.
— Я не виновата, что ты отказываешься готовиться к своим собственным экзаменам.
— Нет, но именно ты должна была готовить меня к этому экзамену. И как, по-твоему, все пройдет, если я провалю экзамен?
Гнев вспыхивает в моей груди. — Ты так же сильно хотел уйти от этих занятий с репетитором, как и я!
— Я не говорю, что не хотел. Господи, Саттон, перестань так защищаться. Я просто хочу сказать, что если мы хотим продолжать нашу маленькую договоренность, то нам обоим будет выгодно, если ты поможешь мне получить хотя бы проходной балл за эту работу.
— Если ты этого хотела, то почему не спросила раньше? — восклицаю я, на этот раз не в силах подавить гнев, поднимающийся в моем голосе. — Экзамен будет меньше чем через две недели!