– Это те, что при Марафоне?
– Именно. И при Фермопилах тоже они. На нагрудном знаке можно разглядеть, – на мгновение Олегу показалось, что он находится на лекции, а в уши льется монотонный, усыпляющий голос препода, читающего сопромат, – орла, символизирующего Ахура-Мазду, светлого бога, что одолевает Ангро-Манью, бога злого, изображенного в виде змеи. Это свидетельствует о том, что дуалистическая религия, позже известная как зороастризм, была распространена на территории современного Ирана задолго до создания Персидской империи. Знак нашли во время раскопок в Вавилоне, где его хозяин, скорее всего, служил в армии, был наемником. Варвары с восточных гор славились в Междуречье как непревзойденные воины.
– Все ясно, достаточно, – сказал Олег. – Но, ерш твою меть, этой-то штуковине никак не три тысячи лет!
– Да, кстати… – Димка захлопнул книгу. – Позволь спросить, где ты раздобыл ее?
Олег вздохнул и поведал обо всем, что произошло с ним сегодня – начиная с удара током в гараже и заканчивая тем, что он сейчас числится подозреваемым в убийстве. Не умолчал и о том, что видел во время поездок по городу.
– Имей я дело с кем-то другим, решил бы, что он все сочинил, – сказал хозяин квартиры, выслушав рассказ. – Но в твоем случае это исключается. Значит, вот как… хм… Не знаю даже, что и сказать… Ну, глюки могут быть последствием электрического удара, да и потом тебя били по голове…
– Не в них дело! Я подозреваю, что перешел дорогу каким-то сектантам или сатанистам. – Олег сжал кулаки. – Кто еще может использовать этот древний символ и резать людей?
– Не знаю, не знаю… – покачал головой Димка. – Любители черной магии, неоязычники и последователи Алистера Кроули способны на то, чтобы совершить ритуальное убийство и подставить невиновного. Но они используют другие символы – пентаграмму, свастику, еще что-нибудь красивое и известное. Кроме того, они, как правило, недостаточно образованны, чтобы знать о таких вот знаках, – он потряс книгой. – Конечно, в России наверняка есть зороастрийцы, и не те, что уверовали после появления на телевидении Павла Глобы, а настоящие, но не думаю, что они бродят по Нижнему с ножами…
– Значит, эта штука мне ничем не поможет. – Олег ощутил в груди ту пустоту, что обычно сопутствует сильному разочарованию.
Единственная ниточка, ведущая к настоящим убийцам, не то чтобы оборвалась, но истончилась до предела. Пойди докажи, что нагрудный знак принадлежит одному из «свидетелей», с которыми он дрался у своего гаража!
– Погоди, не переживай. Что-нибудь придумаем. Надо позвонить одному знакомому, он занимается тоталитарными сектами. И о современности наверняка знает больше меня. – Димка поднялся и убрал книгу в шкаф. – Но для начала выпьем чаю. Там где-то были пирожные с кремом, если я их не съел…
Хозяин квартиры ушел на кухню, следом за ним просеменил распушивший хвост Ахиллес. Из-за неплотно прикрытой двери раздалось требовательное мяуканье и звон чашек.
Олег машинально забрал не оправдавший надежд нагрудный знак и сунул в карман брюк. Так же бездумно взял со столика рядом с диваном пульт и включил телевизор.
– …сегодня утром, – сообщил из динамиков мужественный баритон, и на экране появилось лицо ведущего новостей на канале «Волга». – Следствие располагает показаниями свидетелей. С их слов был составлен фоторобот подозреваемого. Если вы знаете этого человека, немедленно позвоните по телефонам…
На Олега смотрело его лицо, черно-белое, чуть угловатое, но узнаваемое – убийцы, надо отдать им должное, обладали прекрасной зрительной памятью. Рано или поздно, и скорее рано, подозреваемый Турнов будет опознан и схвачен цепкими руками родной милиции. Сколько он еще сможет продержаться на свободе, внутри сжимающегося с каждым часом кольца?
Навалилось отчаяние, черное, удушающее, захотелось с криком: «Вы что, суки? Я не виноват!» – швырнуть пульт в экран. А потом забиться, спрятаться в черную дыру, где его никто никогда не найдет.
Олег выключил телевизор и аккуратно положил пульт на место.
С кухни появился Димка. На подносе в его руках стояли две белые, в красный горошек чашки, той же раскраски сахарница и заварочный чайник, а также вазочка с печеньем и блюдце с пирожными.
– Вот и чай, – объявил он. – Сейчас еще кипяток принесу. Немножко взбодримся, а потом…
Договорить он не успел. В прихожей прозвенел звонок, и в сердце Олегу вонзилась игла тревоги.
– Стой, не подходи к двери! – воскликнул он.
– Ты что? Почему? – Димка аккуратно поставил поднос на столик. – Боишься, что за тобой пришли? Если это милиция, все равно придется их впустить. Они заберут тебя – это верно. Но потом я сделаю все, чтобы тебе помочь. Найду лучшего адвоката. Если надо, из Москвы привезу.
Он пошел к прихожей, а Олег не выдержал, вскочил с дивана. И замер посреди комнаты, сжав кулаки и прислушиваясь. Уловил, как хозяин квартиры спросил: «Кто там?» – затем раздался странный треск, словно разорвали кусок плотной ткани. Клацнул отпираемый замок, и с мягким шумом упало что-то тяжелое.
– Дим, что такое? – спросил Олег.
– Ничего страшного, – ответил, входя в комнату, черноволосый молодой человек в спортивном костюме. Следом за ним появился второй, одетый точно так же, по виду – фанатик накачивания мышц, настоящий шкаф, да еще и с антресолями. – Это просто мы за тобой пришли.
– Кто вы та… – начал Олег и тут же сообразил, что пытается задать глупый вопрос: олимпийка на груди черноволосого была расстегнута, и виднелся там серебряный кругляш на цепочке.
И наверняка на нем был изображен орел, несущий в клюве змею.
– Вижу, что ты сам все понял, – сказал черноволосый, и на губах его появилась глумливая улыбка. – Лучше не сопротивляйся, тогда больно не будет. Честное-пречестное слово.
Эти двое не походили друг на друга, и еще меньше они напоминали парней, которых Олег видел утром в гаражах. Но все же было у них что-то общее, какая-то неуловимая одинаковость в манере двигаться, в мимике, может быть, даже в голосе…
– Что с Димкой? – Олег отступил на шаг, моргнул.
И вздрогнул, обнаружив, что смотрит в нечеловеческое треугольное лицо, а из смоляных кудрей торчат желтые прямые рожки. Перевел взгляд на второго – выросты на голове появились и у того, да еще кожа стала сероватой, точно речной песок.
– Ты не о нем беспокойся, – заявил черноволосый, судя по всему – любитель поговорить, – ты о себе беспокойся. Хотя о себе тебе беспокоиться уже поздно. – Он кивнул здоровяку: – Сема, работаем.
– Хрен вам, а не работа! – Олег прыгнул к ковру и сорвал с него саблю. Приятная тяжесть в руке придала уверенности, изогнутое острое лезвие сверкнуло. – Подходи, кто смелый!
Эти двое были опасны, это он чувствовал. Куда опаснее, чем утренняя парочка. Если тогда он имел дело с людьми… да, с людьми, которые готовы резать беззащитных, но отступят перед решительным натиском, то сейчас стоял лицом к лицу с бойцами, привыкшими бить и получать удары.
Нет, Олег не боялся, страх, как всегда в нужный момент, ушел, адреналин хлынул в кровь, раздувая мышцы, вызывая боевую ярость. Просто он понимал, что у него мало шансов на победу.
– Ох, напугал, напугал! – хмыкнул черноволосый, блеснули острые белые зубы.
Здоровяк хлопнул ладошкой по воздуху, сабля вывернулась из руки, со звоном упала на пол. Олег заметил движение черноволосого и отскочил в сторону. Вспыхнуло, точно загорелась голубая лампа. Что-то невидимое, но тяжелое врезалось в книжный шкаф, полетели осколки стекла.
– Шустрый, – подал мощный басовитый голос здоровяк.
– Не таких ловили, – отозвался черноволосый и замер, точно услышал что-то. – Сема, ты дверь закрыл?
– Нет, кажется… – На лице здоровяка мелькнула растерянность.
Тут и Олег уловил приглушенные голоса – женский и мужской, – что доносились вроде бы с лестницы, и шорох шагов.
Сема успел развернуться, но тут из прихожей вылетел шар белого огня, ударил его в грудь. Гора мышц весом не менее десяти пудов подлетела в воздух и с грохотом обрушилась на письменный стол. Захрустел монитор, затрещали сломавшиеся ножки, на пол полетел стаканчик с ручками, карандашами и скрепками.