– Классно, да? – Дмитрий смотрел на Андрея счастливыми глазами, чувствовалось, что он уже много лет не устает восхищаться этой величественной пещерой.
– Не то слово, – Андрей тоже не пытался скрыть свой восторг. – Объёмы поражают после ваших маленьких помещений. А озерцо… В нем, наверно, нет ничего живого?
– Есть. Там живут рачки. Маленькие и без глаз. Я часто вспоминаю про этих рачков. У них глаза постепенно атрофировались, потому что они им не нужны в кромешной темноте. Наше искусственное освещение включается только, когда открывается дверь. Так же у многих людей атрофируется духовное зрение, и они всю жизнь проводят во мраке, как и эти рачки, даже не зная, что они слепы. По-моему, это ужасно.
– А как вы вообще нашли эту пещеру?
– Лет 400 назад тамплиеры прорубали в Лалибеле подземные ходы, точнее – делали для себя ответвления уже существующих ходов. Так рождался «Секретум Темпли». Однажды кирка одного из наших «кротов» пролетела в пустоту. Эту пещеру решили оставить такой, какой нашли, поражённые величием Божьего творения. Вскоре убедились, что других входов в пещеру нет, значит, тамплиеры оказались первыми людьми, попавшими сюда. Не так давно прочность сводов проверили при помощи самого современного оборудования. Всё капитально. Угроза обрушения полностью отсутствует.
– Что-то холодновато становится.
– 12 градусов по Цельсию. Здесь круглый год постоянная температура.
Куда-то успевший исчезнуть и откуда-то предусмотрительно появившийся Саша протянул Андрею чёрный шерстяной плащ. Сиверцев с удовольствием в него облачился, успев заметить, что красного креста, как на Сашином, на нём нет. Верный оруженосец тем временем уже облачал своего рыцаря в кольчугу. Дмитрий, заметив восхищённое внимание Андрея, пояснил:
– Кевлар. Эта кольчуга гораздо легче и гораздо прочнее средневековых. Шлем цилиндрический – тоже кевлар. И латные перчатки – из кевларовой нити. Любой крестоносец, получи он пару таких перчаток, не усомнился бы, что их принёс ангел с небес. На руке ощущается не тяжелее, чем кожа, а прочность невероятная. Меч. Его работу ты уже видел на поле боя. Тот самый. Дамасская сталь. Едва ли не лучшая в мире. Ну может и есть где сталь получше, но мы, как и первые тамплиеры, предпочитаем заказывать мечи в Сирии, на Святой Земле. А рукоятка – эбеновое чёрное дерево, которое ты видел в моей комнате. Люблю я его.
– Сирийцы не удивляются, что им заказывают такое не самое современное оружие?
– Мы за каждый меч платим почти как за танк. После этого сирийцы вообще становятся не склонны чему-либо удивляться. И мы же сами слухи распускаем, что мечи заказывают богатенькие придурки, которым нравится в рыцарей поиграть. Но это всё пустое. Ты посмотри на линию клинка.
– Изумительно. Всегда любил холодное оружие, но почти никогда не видел таких клинков, чтобы по-настоящему нравились. Клинок у современных ножей либо откровенно уродский, либо всё-таки с некоторым изъяном – миллиметр да не туда пошёл. У твоего клинка линия чистая, ясная, простая – удивительно гармоничная линия.
– Рад, что ты почувствовал это. Понять тут ничего не возможно. Только почувствовать. Всё больше убеждаюсь, Андрей, что у тебя душа рыцаря. Потому и не нравятся тебе современные клинки, что их форма – отражение совершенно не рыцарских душ.
Саша тем временем тоже облачился в кольчугу, хотя сделать это без посторонней помощи было не так легко. Дмитрий пояснил:
– Брат Александр – не рыцарь. Бой будет учебный. Ему надо постичь психологию настоящего рыцарского боя.
Дмитрий и Саша набросились друг на друга с такой яростью, как будто наградой победителю будет королевский трон. Поражённый Андрей вновь увидел страшные круговые удары – в гуще боя один такой удар поражал бы сразу несколько человек. Рубящие удары сверху в прыжке, достигнув цели, могли развалить человека надвое. И вдруг – очень короткий, сдержанный диагональный удар, когда противник явно готовился к отражению гигантского взмаха. Саша уклонялся и блокировался, очевидно, из последних сил, но не смотря на это пытался контратаковать – он был четко ориентирован на победу, а не на выживание. Или на смерть – контратаковать можно было только раскрываясь для вражеского удара. Дмитрий бил, казалось, совершенно не опасаясь, что прикончит своего оруженосца – честно, безжалостно. Впрочем, было понятно, что это лишь кажется – если бы не опасался, так давно бы уже прикончил. Немыслимо огромные мечи мелькали в воздухе с такой лёгкостью, как будто были сделаны из фольги. Андрей вдруг заметил, что с силой сжимает правый кулак – его душа была в гуще боя, потому и рука сжимала несуществующую рукоятку меча.