Были и волнения, и беспокойство, и волна страха в классе. Но и голос учителя звучал взволнованно.
— Хорошо… Поскольку кое-кто остался под впечатлением или, может, с мечтами о мире, с которым мы должны расстаться, возвратитесь еще раз в этот мир и попробуйте пройти по нему другой дорогой, дорогой ума. Итак, коротко: как объяснить образование одних пещер с широкими просторными залами, а других — с узкими, высокими и длинными нишами? Не забудьте об одной существенной вещи: часто, очень часто мы находим оба феномена в одной и той же пещере.
В классе наступила полнейшая тишина. Кажется, слышно было, как колотятся сердца. Учитель медленно сел на стул и окинул взглядом учеников. Тишина приближалась к тому моменту, когда вот-вот должна была взорваться. Откуда-то нетерпеливо поднялась Ионелова рука. Потом тихонько, почти безразлично — Виктора. За ним подняли поочередно руки Лучия, Дан. Мария. За спиной Виктора Сергей пристально вглядывался в учебник, даже не подумав, что там ответа не найдешь. В конце класса Трясогузка толкнул Дана:
— Скажи и мне! Почему ты такой эгоист?
Дан ответил ему сразу же, тоже шепотом:
— Мы не на математике и не на истории, ясно? Но ты тоже можешь поднять руку, тебя все одно никто не будет спрашивать.
— Ага!.. Значит, ты тоже не знаешь…
На последней парте Урсу словно горел в огне. Лицо его вспыхнуло и покраснело, руки пекло вплоть до кончиков пальцев, даже ногти горели белым накалом. Кулаки бились друг о друга под партой, словно хотели подвергнуть испытанию силу другого. И хотя он был в том состоянии, когда одним ударом мог сокрушить парту, тем не менее ему не удавалось поднять на полметра над партой руку и распрямить пальцы — соорудить тот общий знак, когда ученик знает ответ.
Учитель поискал его взглядом и нашел. По невидимым антеннам уловил невыразимое волнение ученика. И может, впервые, с каких пор учительствовал, на него накатилась волна страха, а вместе с ней и решительность, которая все более усиливалась. Он не смотрел на поднятые руки на передних партах, на учеников, которые всегда могут правильно ответить. Волнение парня с последней парты было весьма значительным; его страдание, трудное и молчаливое, заслуживало риска. И здесь учителю показалось, словно это он сам направляется на решающий экзамен.
— Ответит нам Теодор…
Урсу привставал так, словно его кто-то держал за ноги, и этот кто-то схватил его невидимыми когтями еще и за горло. Парень что-то пробормотал и замолк.
— Мы ждем! — напомнил ему строгим тоном с кафедры учитель.
Урсу глубоко вдохнул, и его слова начали все более увереннее падать в тишину, переполненную удивлением:
— Думаю, что это вследствие действия воды… То есть, знаете, как бы это вам сказать… Вода действует… Знаете… если вода расширяет трещины в направлении известняковых пластов, пещера приобретает удлиненную форму… она, знаете, создает словно длинные и не очень высокие залы… А если вода размывает трещины… те, которые падают… Ну, как вам сказать?.. Знаете, те…
И когда Урсу рубанул рукой воздух, учитель, волнуясь все больше, помог ему: — Вертикальные…
— Так вот… вертикальные, — успокоился Урсу, — вертикальные в направлении к напластованиям, тогда получаются… то есть… так, получаются высокие и узкие ниши…
Будто высвободившись из тисков, Урсу напряг мышцы на груди, жадно вдохнул чистый воздух, который, он ощущал, ворвался через окно. На лице у него заиграла какая-то вымученная улыбка, в особенности после того, как он инстинктивно поднес руку к лбу и убедился, что тот мокрый и горячий неизвестно почему.
Как и каждый год, учитель подошел пожать руку ученику, который мог ответить только так — точно и правильно; разве что на этот раз он пожал ее немного сильнее, чем всегда. Чтобы не утратить настоящего удовлетворения, он еще и тайком обменялся эмоциями с учеником, которого выбрал в последний миг, и который превратил его боязнь в неожиданную радость.
Давно прозвучал звонок, но никто его не слышал. И даже самые большие лентяи в классе, и те до сих пор не могли прийти в себя от удивления, вызванного успехом Урсу.
Учитель возвратился на кафедру, взял журнал и по дороге к двери остановился проститься с учениками: