– Потому что им это не нужно. Насколько я понимаю, на Апион-Фарит сейчас обитают несколько миллионов особей. Но у хаурваков нет королевы, которая только и способна подвигнуть их на действия. Поэтому они не то чтобы живут, они просто существуют, ожидая времени, когда очередная глобальная идея вызовет у них всплеск активности.
– Это как? – спросил Вильям.
– Предки хаурваков были животными стадными. – Похоже, Ли в Шарендаре потратил время на то, чтобы узнать побольше о потенциальных врагах. – И они, как лемминги, совершали порой коллективные самоубийства. Обретение разума не избавило хаурваков от склонности впадать в массовое безумие, вот только проявляется оно теперь иначе. Время от времени хаурваков охватывает желание воплотить в жизнь ту или иную идею, темную и непонятную для представителей всех иных рас, и олицетворяет эту идею лишь королева. И тогда они затевают войны, устраивают казни сородичей, осваивают новые планеты. Раньше подобная одержимость накатывала на них часто, сейчас, к счастью, пореже. В перерывах между периодами активности они существуют в равновесии со средой, не имея ни желаний, ни стремлений.
– Надо же, и каких только чудес не бывает, – протянул Гаррисон. – А почему у них бабы правят?
– Точнее, не бабы, а бесполые особи, не способные к размножению. Их именуют королевами просто по традиции, – ответил Ли. – Живут они гораздо дольше, чем обыкновенные хаурваки, тройной или даже четверной срок.
– А бесполые, чтобы о сексе не думали, – усмехнулся Арагонес. – Не отвлекались, так сказать, от дел государственных. Да, глядя на нашу историю, впору подумать, что это разумно.
– История хозяев этой планеты не менее глупа и жестока, – сказал Ли и зевнул. – Ладно, видят духи, хватит болтать, спать пора. Завтра выступаем еще до рассвета и идти будем весь день.
Бывшие легионеры, негромко переговариваясь, принялись разворачивать спальные мешки. Через пять минут все затихло, лагерь погрузился во тьму и тишину.
С вершины поросшего редким кустарником холма, где залегли дозорные, хорошо просматривалась вся огромная котловина. С севера и востока ее загораживали горы, с юга и запада подходы оставались открытыми. В предгорьях, у подножия отвесных серых скал, находился поселок, а центр котловины занимала гробница – гигантская, лоснящаяся, как панцирь черепахи размером с город.
У темных и узких входов в нее замерли статуи хаурваков, высеченные из черного и белого камня.
– Смотри-ка, а селение обитаемо, – заметил Вильям.
– Точно, – кивнул Арагонес.
По плоским крышам домов и между зданиями неспешно ковыляли высокие, какие-то нескладные фигуры, замотанные в темные тряпки. Покачивались маленькие головы, и две пары рук совершали сложные жесты. А вообще обитатели поселка выглядели вялыми, апатичными.
– Да, а я до последнего надеялся, что гробница окажется такой же брошенной, – протянул Гаррисон.
На Апион-Фарит бойцы провели двое местных суток, что примерно соответствовало трем земным. За это время прошагали не один десяток километров, миновали несколько оставленных жителями поселков. До сегодняшнего дня не встретили ни единого хаурвака, если не считать иссохший труп в одном из селений. Благодаря сухому климату он не сгнил, а превратился в мумию.
– Снарк, что там у вас? Доложить обстановку, – прозвучал из наушников шлема голос Ли.
– Все в норме. Наблюдаем гробницу и обитаемый населенный пункт около нее.
– Хорошо. Сейчас я подойду.
Перед появлением сержанта в поселке началось активное движение. Хаурваки собрались вместе и, подняв верхние и средние конечности, вереницей зашагали в сторону гробницы. Донеслось унылое монотонное завывание.
– Чего это они? – заволновался Арагонес. – Несут что-то?
– Если только невидимое, – ответил Вильям, оборачиваясь на шорох за спиной. – А, Ли, это ты? Вон, полюбуйся…
Хаурваки неспешно прошествовали к ближайшему входу в гробницу, остановились и начали монотонно кланяться. Покончив с этим делом, затеяли сложное перестроение, образуя то круг, то прямоугольник, то ломаную линию.
Завывание, похожее на жуткую песню, не прекращалось ни на миг.
– Какой-то обряд, – сказал Ли, когда обитатели поселка у гробницы дружно повалились на землю. – Похоже, что похоронный. Но кого они собрались хоронить? Что-то я мертвеца не вижу…
– Может, репетируют? – предположил Вильям. – Чтобы не забыть и сделать все правильно, когда новую королеву придется погребать.
– Возможно, – кивнул Ли. – Но это не так важно. Нас больше должна интересовать система охраны.
На изучение окрестностей гробницы потратили около часа, но не обнаружили ничего похожего на камеры наблюдения, посты или линии контактной сигнализации.
– Такое впечатление, что ее не охраняют вообще, – заметил Ли, и в голосе его прозвучала досада. – Но этого не может быть, и значит, мы просто не в силах понять, где тут подвох. А это, сами понимаете, очень плохо… Ладно, дождемся ночи.
Оставив дозорных на вершине холма, он вернулся туда, где ждали прочие бойцы.
Хаурваки вскоре закончили валяться в грязи и направились обратно в поселок. Ближе к ночи там все замерло, обитатели попрятались по домам. Погасли огни в окнах, селение будто вовсе пропало во тьме.
– Все чисто, – доложил Вильям.
– Отлично, выдвигаемся, – отозвался Ли. – Вы присоединяетесь к первой группе. Ждите на месте.
Отряд, согласно разработанному еще в полете плану, делился на три группы, и у каждой имелось по радитовой бомбе. Группам предстояло двигаться к гробнице с разных сторон и заложить бомбы как можно дальше друг от друга.
Достаточно одной, чтобы на месте сооружения остался кратер глубиной сто метров, но подстраховка еще никому не мешала.
Через десять минут на вершине холма, где ждали Вильям, Гаррисон и Арагонес, стало довольно людно.
– Вставайте, и пошли, – сказал Серое Облако, возглавлявший первую группу. – Очень тихо и медленно…
Спешить и вправду смысла не было – ночь на Апион-Фарит длинная.
Неторопливо спустились с холма и зашагали туда, где во мраке выделялась туша гробницы. Зашуршала под ногами короткая и жесткая трава, похожая на волоски старой щетки.
В тишине и темноте двигались короткими перебежками от укрытия к укрытию, прикрывали друг друга. В зените виднелся овал орбитальной станции, мягко светили звезды. На горизонте угадывались облака – редкая вещь для сухой планеты.
Заметив краем глаза какое-то движение, Вильям резко повернулся.
Еще не успев ничего сообразить, он шлепнулся на землю, и гибкое поджарое тело пронеслось над ним. Вильям увидел блеснувшие на длинных лапах когти. Загудел дезинтегратор. Непонятно откуда взявшийся хаурвак нанес четыре быстрых удара, один – точный, и лишь после этого превратился в решето.
– О нет… – прошептал Вильям, глядя, как один из легионеров падает, а из скрытых под маскирующим пологом ран хлещет кровь.
Хаурвак свалился мгновением позже, длинные конечности заскребли по земле.
– Всем тихо! Залечь! – Напряженный голос Серого Облака помог Снарку немного прийти в себя. – Круговая оборона!
Вильям перекатился, выставил перед собой дезинтегратор.
Вокруг по-прежнему было темно, тихо и спокойно, точно в погребе. Ничего не двигалось, и лишь ветер шелестел в траве.
– Откуда он только вылез на нашу голову? – сердито прошептал Гаррисон.
– Из-под земли, – ответил Серое Облако. – Вон там дыра. Готов заложить что угодно: вокруг гробницы целая сеть таких подземных постов. Слух у этих тварей отличный… А это еще что такое?
Там, где лежал раненый, неярко сверкнуло, повеяло сухим жаром. Вильям перевел взгляд и увидел, как опало белое, почти невидимое пламя и на том месте, где только что лежал человек, осталось лишь неровное пятно пепла.
– Он сгорел! – потрясенно воскликнул Арагонес. – Но почему?
– Это как раз легко понять, – процедил Серое Облако. – Наши боссы не желают оставлять следов. Поэтому они запрограммировали основные костюмы так, чтобы они уничтожали и себя и носителя в том случае, если он погибает.