– Рисковый парень, – заметил Арагонес. – Мне, лысый, нацеди большую кружку продукта брожения зерновых сельскохозяйственных культур. Пиво называется. Ты знаешь, что это такое?
– Конечно.
За стойкой зашипело, и перед уроженцем Сан-Педро появилась кружка жидкости, покрытой белой пеной, пахнущей пивом, но почему-то светло-зеленой. А Соболев получил курящийся стакан чего-то черного, булькающего и ядовитого на вид, точно лава, присыпанная цианистым калием.
– Пора платить. – В руках бармена появился напоминающий щетку древнего пылесоса сканер.
Соболев и Арагонес, как учили в представительстве, протянули правую руку, где под кожей прятался биочип. Обладатель отвислых ушей и острых зубов повел сканером, и со счета патроната, специально отведенного для младших сегментов, оказалась списана некоторая сумма денег.
– Ты уверен, что это можно пить? – Вильям осторожно понюхал стакан и поморщился от резкого химического запаха.
Бармен ехидно заухмылялся, уши его мелко задрожали.
– Не можно, а нужно. Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать. – Соболев взял стакан и вылил его содержимое в рот.
Покраснел, а затем побелел так, что стали видны сосуды под кожей. Резко кашлянул, выдохнув облачко сизого дыма, и проговорил:
– Да, это будет покрепче самогона моего деда. Забористая штука!
– Мне то же самое, – поспешно сказал Гаррисон.
Уши бармена перестали трястись, зато глаза стали размером с апельсины.
Вильям решил не рисковать и заказал пива. Оно, несмотря на необычный вид, оказалось вполне приемлемым на вкус, и даже то, что напиток чуть заметно отдавал плесенью, его не портило.
– Хорошо, – заметил Ли, отхлебнув из кружки и осторожно повертев сушеного кузнечика, усыпанного мелкой солью.
Их к пиву притащили целую тарелку.
– Неплохо, – согласился Вильям и обернулся на шорох за спиной. – Но это, похоже, только нам…
Сидевшие за столиками посетители успели покинуть свои места и собраться в кучу.
И куча эта шагала к стойке, сипло дыша, клацая когтями и свирепо булькая.
– Что надо, рожи? – поинтересовался Гаррисон, только что прикончивший стакан черного пойла и выглядевший поэтому несколько ошалелым.
– Нам не нравится, когда в наш любимый бар заходят всякие уроды, – мрачно проговорил бочкообразный субъект с кошачьей головой, короткими кривыми ногами и двумя парами щупалец. – Поэтому предлагаю вам собрать конечности, пока они еще при вас, и умотать отсюда…
Вильям вздохнул, вспоминая многочисленные драки в барах, в которых ему довелось принимать участие. Начало этой мало отличалось от тех, что затевались на Земле или в колониях…
Дальнейший обмен репликами смысла не имеет, в любом случае все закончится одинаково.
– Ой! – Задумавшись, упустил момент, когда началась собственно драка, и едва не получил в лоб.
Уклонился в последний миг, и кулак на длинной суставчатой руке прошел левее. Атаковал в ответ, коротко, почти без замаха, и соскочил с табурета, сокращая дистанцию. Сердито завопил Ли, взревел Гаррисон, что-то загрохотало, котоголовый испустил пронзительный писк.
А дальше все смешалось в круговерти схватки, когда бьешь того противника, что поближе, и пытаешься прикрыть уязвимые места, поскольку отразить все до одного удары невозможно. Тут Вильяму пригодился опыт занятий с сержантом Фрезером, беспощадно муштровавшим легионеров на Новом Орегоне, и тренировки на боевом модуляторе, куда более опасные, чем иной бой…
Сразу получил в челюсть. Потом еще раз. На некоторое время потерялся, но сумел оправиться. Сквозь багровый туман в глазах разглядел противника – мохнатого, огромного, – и врезал ему от всей души. Здоровенную тушу унесло, она с гулом и звяканьем сокрушила один из столиков.
Еще удар, и котоголовый, получив по уху, шмякнулся на пол…
Падает Лири, чье лицо залито кровью, но у него всего лишь разбита бровь. И надо сражаться, держаться, хотя ты только что получил в солнечное сплетение и не можешь впихнуть в себя колючий, затвердевший воздух.
– Ха… – Вильям обманул еще одного из чужаков, ободрал кулак о прочную чешую, но отправил ее обладателя в нокаут.
И тут оказалось, что драться больше не с кем.
На ногах остался Снарк, ошеломленно моргающий Гаррисон с опухшей от синяков рожей, а также Ли, выглядящий спокойным и умиротворенным, как родитель, только что побывавший с чадом на детском спектакле.
– Неплохо, – заметил Вильям, трогая разбитую губу и оглядывая пол, заваленный слабо шевелящимися телами. – На наше счастье, они не пользовались оружием… И как там наши?
– Живы. – Гаррисон наклонился и за шкирку, точно котенка, поднял Арагонеса, чей нос выглядел несколько помятым, а взгляд – блуждающим. – Эй, ты как?
– Видел небеса и святых в сверкающих одеждах… – торжественным голосом сказал уроженец Сан-Педро. – А значит, очень здорово получил по голове. Но ничего, не в первый раз.
– Меня больше другое волнует, – сказал Ли. – Когда сюда заявится служба надзора?
– Никогда, – напомнил о себе так и оставшийся за стойкой бармен. – В мое заведение им хода нет…
– Да? – Вильям обернулся и обнаружил, что глаза хозяина «Доброго глотка» горят, а уши стоят торчком.
– Точнее, есть. Но только в том случае, если они захотят просто выпить. За порядком тут я и сам прослежу. А вы… это же надо. – Он потряс шестипалыми кистями. – Давно не видел такой впечатляющей драки! Бесподобно, великолепно, клянусь яйцекладом моей старшей супруги… Каждому по порции выпивки за счет заведения!
– О, это дело! – повеселел ощупывающий синяки на собственной физиономии Гаррисон. – Эй, Найджел, Олег, хватит валяться, тут наливают.
Соболев выбрался из-под опрокинутого табурета, помятый, но вполне живой, а вот Лири пришлось приводить в себя.
– Ух, – сказал он, очухавшись. – Отлично мне вмазали… Что, уже все? И эти морды нам не попробуют отомстить?
– Нет, не стоит опасаться этого, – поспешил заверить бармен, один за другим наполняя стаканы. – Драка была честной, кластер на кластер, никто не использовал оружия сверх того, что дала ему природа…
Вильям придвинул выпивку к себе и понял, что после нескольких ударов по голове мерзкая жидкость стала пахнуть чуть менее отвратительно. Глотнув, он закашлялся. Ощущение было такое, что в гортань и пищевод воткнули тысячи острых раскаленных крючьев.
Второй глоток дался легче, а потом Снарк обнаружил, что стакан показывает дно, а в голове слегка звенит.
– Вы славные парни, – бормотал тем временем хозяин. – Я слышал про вас. Вас привезли раосейцы и даже приняли в клан, несмотря на то, что многим вы не нравитесь. Вы ведь эти, как их, человеки?
– Люди, – поправил Ли. – А ты кто?
– Турагин’к. – На последнем слоге лопоухий гуманоид странно прищелкнул. – Имя мне Рахтионалливаорипатрок, но для простоты можете именовать меня Рахти. Будем знакомы.
– Будем, – кивнул Вильям и понял, что совершенно автоматически грызет мерзкого на вкус кузнечика.
Тем временем начали подниматься на ноги потерпевшие поражение гости «Доброго глотка». Первым встал шерстистый тип, которого завалил Снарк, за ним вскочил котоголовый. Одно из его щупалец осталось валяться на полу, но чужак не обратил на это внимания.
– Ну, что, тебе все еще не нравится наш облик? – поинтересовался Гаррисон. – Драка его вряд ли улучшила…
– Ничего, сойдет, – буркнул котоголовый. – Да, слухи о боевитости вашей расы если и преувеличивают, то очень немного.
– Что за слухи? – заинтересовался Ли. – А ну, выпей с нами и расскажи…
Полчаса бывшие легионеры провели в компании недавних противников. За это время стали немного пьянее и услышали несколько занимательных баек про молодую, но очень агрессивную расу с окраины Галактики, сумевшую утереть нос даже наглым вителлианам.
Когда вышли из бара на улицу, Вильям обнаружил, что его несколько покачивает.
– И тут нас знают, – гордо сказал Арагонес, глаза которого норовили съехать к переносице. – Донесем же славу нашего оружия до самых границ Ойкумены, и вообще…