- Хорошо, граф! - вскричал герцог де Лафорс, пожимая ему руку, остальные депутаты обступили его тесной толпой.- От такого человека, как вы, нельзя было ожидать менее благородного и гордого ответа.
- Все это прекрасно, мои почтенные друзья,- отвечал Бассомпьер, печально качая головой.- Pardieu! Я предвидел ваш ответ, он меня не удивляет, но я еще не все вам сообщил.
- Что же еще?
- Очень серьезные и даже страшные вещи. Право, вы лучше сделаете, подумав, прежде чем решиться на что-нибудь окончательно. Дело идет о герцоге де Рогане!
- Как!-вскричали столпившиеся вокруг него протестанты.
В это время тихонько приотворилась секретная дверь, но никто этого не заметил.
- Как я вам сейчас говорил, господа,- продолжал Бассомпьер,- король, что редко с ним случается, был сегодня в большом ударе. Дав мне поручение, которое вам уже известно, он, не глядя мне прямо в глаза, сказал своим насмешливым тоном с едва заметной улыбкой: «Бастепн 27, друг мой, вы ведь из Лотарингии?» «Да, ваше величество»,- отвечал я, не понимая, к чему он клонит, потому что король, лучше, чем кто-нибудь, знает генеалогию знатных домов Франции. «Ах,- продолжал он,- много бедной Франции пришлось потерпеть от лотарингских принцев, начиная с времен Франциска Второго до моего покойного отца Генриха Четвертого!» И он вздохнул. «Великие Генрихи Гизы один за другим доставляли неприятности моим предшественникам. Благодаря Богу, мы с ними теперь покончили. Теперь,- горько прибавил он, пристально поглядев на меня,- наступила очередь Бретани выслать нам своего Генриха. Что вы об этом думаете, друг мой, Бассомпьер? Только на этот раз уже не с Генрихом Гнзом нам приходится иметь дело, а с Генрихом де Роганом, и этот тоже принц, по происходит, к счастью, не от Карла Великого, его генеалогия яснее; знаешь, по крайней мере, чего держаться. Кроме того, ведь и государством теперь управляет не юбка, не правда ли, Бассомпьер? Екатерина Медичи умерла, у нас есть парламент, выносящий приговоры. Ступайте в парламент, друг мой, ступайте в парламент! Там вы много узнаете о великом Генрихе де Рогане, об этом Маккавее 28 протестантов!» Говоря так, король тихонько толкал меня к двери и, наконец, засмеявшись мне в лицо, повернулся ко мне спиной.
- И что же? - тревожно спросили все.
- Да что, господа? Я был в парламенте… Приговор объявлен.
- Объявлен!
- Я пришел как раз в ту минуту, когда президент встал, чтобы прочесть его. Увидав меня, он любезно подождал, пока я сяду, чтобы дать мне возможность хорошенько все выслушать.
- В чем же состоит приговор?
- Вы хотите знать?
- Умоляем вас!
- Пожалуй! Слушайте внимательно, господа, это стоит того! - сказал Бассомпьер глухим голосом, в котором слышалось сдержанное волнение.
Все головы повернулись к нему. Наступила напряженная тишина. Из полуоткрытой двери за лотарингским дворянином следил человек с умным, гордым лицом и большими голубыми глазами.
Бассомпьер помолчал с минуту и сказал разбитым от волнения голосом:
- Герцог Генрих де Роган приговорен к смерти!
- К смерти!
- Да, но так как он скрывается, казнь будет совершена сначала над его изображением.
- О, это ужасно!
- Но еще не все, господа! Голова герцога де Рогана оценена!
- Боже мой! Да у кого же хватит совести предать его?
- Если он не станет остерегаться, господа, такой человек найдется, сумма назначена круглая. Парламент предлагает предателю, от имени короля, полтораста тысяч экю.
- О! - вскричали все.
- Итак, милый Генрих,- спокойно продолжал Бассомпьер, вдруг обернувшись к секретной двери,- если верите мне, скрывайтесь лучше, чем теперь; скрывайтесь, иначе вас скоро арестуют, друг мой!
- › Pardieu, милый мой Бассомпьер,- весело сказал герцог, совсем отворив двери и подходя к нему,- только вы умеете проникать в тайны…
- Которых от меня не скрывали, не так ли, Генрих?- дружески сказал он.
- Так не вас же мне бояться!
- Конечно, нет, но других, мой друг. Pardieu! Через две недели мы, без сомнения, начнем перестрелку, но пока я очень рад, что еще раз могу пожать вам руку.
- И я также, милый Бассомпьер!
- Ну, довольно об этом! Теперь чувства в сторону. Надо бежать, Генрих!
- Бежать! - вскричал герцог, отступая с негодованием.
- Попросите его об этом вы, господа! Втолкуйте ему, что в нем вся надежда протестантов, может быть, вы убедите его, я отказываюсь.
Все обступили герцога, осыпая его самыми горячими просьбами.
Герцог слушал, улыбаясь, покачивая головой, но ничего не отвечая.
- Послушайте, с этим надо заканчивать! - вдруг теряя терпение, произнес Бассомпьер.- Генрих, или вы, поддаваясь своей гордости некстати, останетесь и будете арестованы, пли…
- Франсуа,- перебил герцог,- если бы это говорил мне кто-то другой, а не вы!
- Вы бы убили его, конечно! Но меня вы не тронете, Генрих; с вашего позволения, я продолжаю: вы скроетесь, чтобы отомстить, ведь с вашей смертью ваша партия навсегда погибнет. Сохранив же себе жизнь и свободу, вы сможете победить. Неужели вы бросите друзей, которые пожертвовали всем для вас и готовы за вас умереть?
Наступило минутное молчание.
Герцог поднял голову, глаза его были полны слез.
- Жестоко вы говорили со мной, Франсуа,- взволнованно сказал он,- но вы правы, благодарю вас, я не принадлежу себе. Моя смерть погубит мужественных людей, вставших за святое дело веры. Простите мне минутную слабость, мои благородные друзья! Я согласен бежать.
- О герцог! - вскричали все, бросившись к нему и целуя ему руки.
- С вами во главе мы победим! - с энтузиазмом воскликнул граф дю Люк.
- Но как бежать? - тревожно спросил герцог де Лафорс.
- Любезный герцог,- сказал Бассомпьер,- не для одних же рассказов я приехал! Бегство мсье де Рогана уже обдумано. К счастью, я командую швейцарцами, не надо только терять времени. Через час, может быть, будет слишком поздно, о присутствии герцога в Париже и так уже подозревают; если я открыл его убежище, могут открыть и другие.
- Говорите, Франсуа, что нужно делать?
- Мой экипаж во дворе, наденьте мундир швейцарского полка, и вот депеша в Корбейль, где стоит несколько батальонов; разумеется, она не имеет никакого значения. Вы поедете за моей коляской верхом, я объезжаю городские караулы. У Сен-Марсельской заставы я дам вам эту депешу, и вы уедете.
- Отлично! - одобрил герцог.- Это совершенно безопасно.
- А я? - спросил Лектур.
- Ты приедешь ко мне после,- сказал герцог и шепнул ему несколько слов.
- Хорошо,- также шепотом отвечал Лектур.
- А как же с костюмом? - поинтересовался де Роган.
- Вот, извольте,- отвечал герцог де Лафорс, взяв мундир из рук секретаря.
Де Роган прошел за перегородку и стал переодеваться.
- Лошадь готова,- прибавил де Лафорс.
- Все идет как по маслу,- сказал смеясь Бассомпьер.- Вот подосадует Люинь! Я заранее наслаждаюсь! Готовы ли, Генрих? Пора!
- Готов, Франсуа,- отвечал герцог, выходя из-за перегородки.
Его нельзя было узнать.
- Отлично! Едем!
- Сейчас, Франсуа, только два слова скажу этим господам.
- Скорее!
- Господа! Отъезд мой не должен мешать вам исполнять принятые на себя обязанности. Позорный приговор, которым хотят меня запятнать, должен служить вам стимулом. Меньше чем через десять дней вы получите от меня известие, может быть, мы опять примемся за прежнее. Но vive-Dieu 29! Клянусь вам, друзья, если нас вынудят начать войну, мы горячо поведем ее, не с королем, которого любим и уважаем, а с его недостойными фаворитами, которые его обманывают и губят пашу несчастную родину.
- Аминь! - весело сказал Бассомпьер.
- Господа, употребите сегодняшний день на то, чтобы повидаться с друзьями, договориться с ними и узнать общественное мнение. Если народ за нас, мы можем быть уверены в победе, а теперь до свидания! Я не прощаюсь с вами. Через десять дней мы опять увидимся, чтобы больше не разлучаться, а победить или умереть вместе. Обнимите меня все!