Только граф, к своей сильной досаде, никак не мог определить, в какую сторону его понесли, так как носильщики сначала раза три повернулись на одном месте.
- Черт возьми! Мошенники знают свое дело,- прошептал он. полу-насмешливо, полу-сердито.- Ну да все равно, это презабавно; мне нельзя жаловаться.
Рассуждая таким образом, он заглушал тревожное чувство, в котором не хотел себе сознаться.
Носилки по дороге несколько раз останавливались, наконец граф почувствовал, что его внесли по лестнице в комнату. Тут кто-то взял его за руку, помог ему выйти из носилок и повел его. Затем этот кто-то оставил его руку и тихонько удалился.
- Снимите повязку,- сказал нежный голос.
Граф развязал платок и окинул глазами комнату.
Это была небольшая гостиная с потолком в виде купола, меблированная по последней моде.
«Клетка недурна,- подумал Оливье,- надеюсь, скоро явится и птичка, и на этот раз можно будет разглядеть ее».
Но граф дю Люк ошибся. Подняв голову, он увидел величественную даму в той же красной маске, в какой он видел ее первый раз в ресторане. Она была в том же самом платье.
- Хорошо! - произнесла она по-испански слегка дрожавшим от волнения голосом.- Вы настоящий дворянин, граф: не задумавшись, явились по первому моему зову.
- Вы разве в этом сомневались? - сказал он, предложив ей руку и усадив ее на груду подушек.
- Может быть,- отвечала она, ласково улыбнувшись,- но вижу теперь, что ошиблась.
- Позволите мне предложить вам одни вопрос? - сказал граф.
- Я собираюсь позволить вам многое,- отвечала она, смеясь.
- Pardieu! И я собираюсь всем воспользоваться,- сказал граф тем же тоном.
- Ну, чего же вы прежде всего хотите, граф?
- Чтобы вы говорили на нашем языке.
- На нашем языке?
- Да, я француз.
- Но я-то иностранка и плохо говорю по-французски.
- О, полноте!
- Вот что: говорите вы по-французски, а я буду отвечать вам по-испански. Согласны?
- Должен вам повиноваться.
- Ну, сегодня вы, я вижу, будете не так суровы со мной, как в первый раз.
- Сегодня обстоятельства совсем иные.
- Как знать! Может быть, сегодня я еще больше ваш враг, чем тогда.
- Победа вам легко достанется,- отвечал он.- Я сдаюсь и у ваших ног прошу пощады.
Он опустился перед ней на колени и покрывал поцелуями ее руки.
Незнакомка слабо сопротивлялась.
- Граф, да вы с ума сошли,- сказала она,- вы уж слишком торопитесь! Кто вам сказал, что я вас люблю?
- Вы сами. И я люблю вас, этого для меня довольно,
- Как быстро,- насмешливо заметила она.
- Истинная страсть всегда быстро приходит.
- Да, как удар грома,- продолжала с насмешкой дама.- О любезный рыцарь, я уже разочарована в вашем постоянстве!
- Потому что я говорю, что люблю вас?
- Именно. Разве вы никогда еще не любили?
- Что ж до этого? Для вас моя жизнь началась с настоящей минуты; прошлое для вас не должно существовать.
- А если я к прошлому и ревную?
- Ревнуете? Вы - молодая, прекрасная?
- Но вы еще меня не видели.
- Я догадываюсь.
- Смотрите не ошибитесь, граф.
- Докажите, что я не ошибся: снимите маску.
- Ну нет. Как только вы увидите мое лицо, ваша страсть разлетится в прах.
- Вы мило шутите. Но зачем вам так таиться от меня и даже не называть своего имени?
- У меня языческое имя, прекрасный Эндимион 37; меня зовут Фебея.
- Любовь всегда ставит алтари только языческим божествам. Снимите маску, умоляю вас, моя прекрасная Диана!
- Я сказала - Фебея.
- Фебея на небе, а мы пока па земле.
- Ну, не стану с вами спорить, я слишком уверена, что потерплю поражение. А очень вы любили эту Диану, о которой говорите? Верно, и теперь еще любите?
- Я не знаю, на что вы намекаете.
- О, вы совершаете много побед, граф Оливье дю Люк де Мовер! Ухаживаете то за блондинкой, то за брюнеткой; как осторожный поклонник, тихонько живете, запершись в своем замке, где сумели собрать вокруг себя самые разнообразные, хорошенькие цветки.
- Ну вот! Опять вы играете роль сивиллы, забывая, что вы женщина любимая и предпочитаемая другим.
- Да, в настоящую минуту; а завтра? а вчера?
- Вчера уж прошло, а завтра, возможно, никогда и не будет существовать; надо пользоваться настоящей минутой. Я люблю вас, моя прекрасная Фебея, и умоляю, снимите маску!
- Граф, нашего праотца Адама выгнали из рая за любопытство. Смотрите, чтобы и с вами того же не случилось!
- Да, но Адам был тогда не па первом любовном свидании.
- А! - сказала она, рассмеявшись.- Так вы ждете, чтобы я надкусила яблоко и подала вам?
- Вы угадали; это яблоко покажется мне тогда вдвое вкуснее.
- Дайте руку, граф, и если мы не съедим этого яблока, так я вам предложу, по крайней мере, другие за ужином.
Она как-то особенно свистнула в золотой свисток, слегка оперлась на локоть графа и, подойдя к стене, прижала пружину. Отворилась потайная дверь, и они очутились в великолепно освещенной комнате.
- Вот и райские двери,- сказал, улыбнувшись, граф.
- Или адские,- отвечала она.
- Все равно, я бы хотел за ними остаться.
- Прежде войдите.
Они вошли, и дверь за ними закрылась.
Это была роскошная, нарядная спальня, драпированная дорогой материей с серебряными и золотыми разводами, с софой из груды подушек, богатым пушистым ковром и столиком у постели, сделанным в виде раковины, на перламутровом дне которой стояла ночная лампочка. Кровать резного дуба находилась на возвышении; легкий газ покрывал фиолетовый шелковый полог, спускавшийся из-под балдахина и перехваченный посередине золотыми аграфами. В глубине алькова виднелась большая картина бледной царицы ночи, увидевшей в лесу спящего Эндимиона. Туалетный столик, скрытый кроватью, уставлен был множеством хрустальных флаконов, распространявших нежный аромат.
Перед софой стоял стол, накрытый на два прибора, и на нем - холодный ужин и лучшие испанские вина. Канделябр в семь рожков с розовыми свечами один мог бы осветить всю комнату.
Оливье подвел незнакомку к софе.
- Снимите же шляпу и плащ, граф,- сказала она, садясь с улыбкой.- Можете также снять вашу рапиру и пистолеты. Я не в том смысле буду жестока к вам, как вы предполагаете.
Граф замялся; ему вообще было немножко неловко с этой странной женщиной.
- Мадам…- начал он.
- О, не оправдывайтесь, граф! Я на вас не сержусь,- засмеялась она.- По-моему, храброму мужчине даже идет всегда иметь с собой оружие; это доказывает, что вы всегда готовы и к любовному свиданию, и к битве. Ну, оставайтесь, пожалуй, при своем арсенале и садитесь сюда, рядом со мной. Или вам, может быть, больше нравится сидеть через стол от меня?
- Вы очаровательная женщина,- отвечал он, поцеловав ей руку и садясь возле.
- Мне это часто говорили, но я так скромна, что никогда не верила.
- А мне верите?
- Еще меньше!
- Злая!
- Попробуйте этого вина. За ваших возлюбленных, граф!
- То есть за мою возлюбленную?
~ Неужели вы считаете меня такой глупой, Оливье, что я хоть на минуту поверю вашей любви?
- Что же привело меня сюда, если не любовь?
- Вы забыли, граф дю Люк, что я отчасти колдунья? Я отлично знаю, почему вы здесь… Вы несколько раз видели меня мельком, и вам никак не удавалось снять с меня маску. В последнее наше свидание я сильно заинтриговала вас и, уходя, шепнула вам два слова, которые возбудили в вас сильное желание… как бы это сказать, граф?
- Быть столько же любимым вами, сколько я вас люблю.
- Нет, это пустяки! Говорите откровенно: вы хотели сделать меня любовницей, больше ничего. Трудная победа надо мной должна была сильно польстить самолюбию такого волокиты, как вы, придать вам вес в глазах придворных дам, а главное…