В феодальные времена всё будет обстоять иначе, но все-таки здесь кое-что их предвещает — иногда щадят жизнь благородному человеку и прибегают к косвенной мести, грабя чужие владения.
МЕЖДОУСОБНЫЕ ВОЙНЫ ФРАНКОВ
Если перейти от мести и частной вражды к междоусобным войнам между королями за города и территории и к внешним войнам, окажется, что их атмосфера была даже несколько менее жестокой. Точнее, тут можно обнаружить новые факторы, сдерживающие военное насилие, благодаря которым воинов убивали меньше.
Григорий Турский, не умалчивая о коварстве и жестокостях Хлодвига, с сочувствием повествует о его обращении в никейское христианство и его победе над арианами-вестготами, а потом о победе его сыновей над бургундами. Распри после раздела 511 г. не помешали этим сыновьям вместе завоевать королевство бургундов в 534 г., а последний оставшийся в живых из них, Хлотарь I, в 558 г. воссоединил королевство франков (даром что у него на руках была кровь двух племянников). В 561 г. четыре сына Хлотаря в свою очередь разделили его королевство и периодически конфликтовали между собой, особенно Сигиберт, король Северо-Востока (Австразии), и Хильперик, король Северо-Запада (вскоре Нейстрии), и, соответственно, их супруги, Брунгильда и Фредегонда. После смерти обоих королей (в 575 и 584 гг.) главой рода стал Гунтрамн, король Бургундии, который поддерживал определенное равновесие в отношениях между своими племянниками Хильдебертом II (подростком) и Хлотарем II (младенцем), пытаясь охранить их от ярости женщин-цареубийц, занятых файдой, каждая из которых была, соответственно, матерью одного и теткой другого. Он пользовался поддержкой Григория Турского, который в то время писал свою «Историю» и в начале пятой книги признается, что ему опостылело рассказывать «о раздорах и междоусобных войнах, которые весьма ослабляют франкский народ и его королевство»{131}. Он цитирует Малый Апокалипсис (Евангелие от Матфея 24:8) о временах скорбен, когда близкие поднимутся друг на друга. И внезапно становится более требовательным, ему приходит мысль обратиться напрямую: «О если бы и вы, о короли, участвовали в таких сражениях, в каких изрядно потрудились ваши предки, чтобы народы, устрашенные вашим согласием, склонились бы перед вашей силой! Вспомните, что сделал Хлодвиг, основоположник ваших побед. Он перебил королей — своих противников, враждебные племена разбил»{132}.
Вот всё представление Церкви, основанное на Библии, о том, каким должно быть христианское королевство, христианская империя: гражданское согласие, а агрессивность обращена на внешних врагов. Без оттенков: внутри — тотальный мир, вовне — война на уничтожение. Папа Урбан II не скажет ничего нового, когда призовет в Клермоне, в Оверни, 18 ноября 1095 г. к Первому крестовому походу. Разница в том, что епископы меровингской Галлии довольствовались исключительно наказами, увещеваниями, они не оказывали настоящего институционного давления, у них не было ни закона о перемирии, ни закона о крестовом походе.
Григорий Турский мог только одобрить (или домыслить) соображения Теодориха I, сына Хлодвига и короля Северо-Востока (511–515), побудившие того начать войну с тюрингами. Это справедливая месть за клятвопреступления их короля, за убийство родичей, за истязания заложников. «Пойдем же с Божией помощью на них», — говорит он франкам, созванным на собрание, и выступает с речью, как истинный германский король. Он призвал на помощь и брата Хлотаря (родственника, действующего заодно, хотя однажды он пытался того убить), «обещая ему… часть добычи», если Бог дарует им победу. И эта месть франков заключалась в избиении тюрингов с пленением Радегунды, дочери их короля, которую Хлотарь сделал своей женой{133}; что касается ее брата, сначала взятого в плен, то «потом он коварно убил ее брата, используя для этого преступников».