Выстроенная схема выглядела вполне логично и, если поджоги и в самом деле организовали подростки, в принципе все сходилось.
Единственный момент, который смущал полковника, – это очень целенаправленное «воздействие» именно на магазины Арутюнова. Друг от друга они находились неблизко, и по пути имелось еще немало объектов, где почти так же безнаказанно можно было «похулиганить». Тем не менее все они были оставлены без внимания и «огнь поядающий» в очередной раз обрушился именно на «Аруту». Во всем этом явно прослеживается некий «долгосрочный» умысел. Для маленьких мальчиков не характерно. Они, скорее всего, вообще не стали бы что-то специально выбирать, а уж если и выбирали бы, то уж точно не по фамилии владельца. Нашкодить там, где меньше всего риск получить по ушам, – вот главный критерий в подобных случаях.
Придя к такому выводу, Гуров завел двигатель и поехал в Бирюлево.
После подробного рассказа Кочарова о том, что произошло в Теплом Стане, он решил не тратить время на поездку туда. В целом ситуация была ему ясна, и, побывав в Новогирееве, он очень хорошо представлял себе, каким образом в здание могли забросить бутылку с зажигательной смесью. Проникнуть внутрь и узнать расположение складов было не так уж сложно. А зная это, для осуществления «теракта» оставалось лишь отсчитать нужное окно.
Поэтому Лев решил не тратить время на то, чтобы дублировать уже известную информацию, а посвятить его поиску новых данных. Пожар в Бирюлеве был, пожалуй, самым масштабным из всех, и он надеялся, что по горячим следам ему удастся установить факты, которые прольют свет на все произошедшее.
Найти место, где произошел последний, четвертый пожар, оказалось совсем нетрудно. Уже издалека он увидел точно такую же прямоугольную «коробку», какую видел в Новогирееве, и понял, куда именно нужно ему «направлять стопы».
Перед зданием тоже располагалась довольно обширная площадка для парковки автомобилей, но в отличие от Новогирееве здесь стояли не только легковушки, но еще и две «Газели», около которых суетилось несколько мужчин. Они выгружали стройматериалы и оживленно переговаривались между собой.
Припарковавшись, Гуров вышел из машины и направился к «Газелям». В это время к зданию подъехал большой черный джип, и из него вышел полный темноволосый мужчина с восточным типом лица. Он что-то спросил, и к нему поспешно подошел один из тех, кто копошился возле «Газелей».
– Еще немного осталось, Георгий Абрамович! – бодро улыбнувшись, произнес он. – Скоро можно будет завозить товар. Отдел с носками почти готов, там разгоралось медленно, чистить совсем мало пришлось. Все отскоблили, заново зашпаклевали и покрасили. Уже почти высохло, так что завтра можно ставить витрины и выкладывать товар.
– Собирать их можно уже сегодня, так что начинай, Аркаша, – велел толстяк.
– Конечно, Георгий Абрамович. Сейчас разгрузим и сразу начнем. Не вопрос.
– Что там с остальными помещениями?
– Сильнее всего выгорело там, где была бумага и фастфуд. Стена просто до штукатурки черная, и вонь эта… Перегородки, разумеется, никакие. Их уже вывезли на свалку. А со стеной даже не знаю, что делать. Эта вонь теперь надолго засела. Въелась насмерть.
– Ладно, пойдем посмотрим.
Поняв, что ему крупно повезло и он застал самого хозяина, Гуров вместе с Арутюновым и несколькими покупателями, которые, несмотря на пожар, именно в «Аруте» решили пополнить запасы, вошел внутрь помещения.
Огромный торговый зал своим непритязательным дизайном напоминал рынок в Новогирееве, но были и отличия. Здесь витрины с товаром не стояли сплошь, а через каждые пять-семь метров были отделены друг от друга перегородками. Таким образом, получалось, что товары распределялись по категориям, и покупателю легче было ориентироваться, куда и за чем идти.
Несмотря на недавнее чрезвычайное происшествие, рынок не закрывался, и народу было довольно много. Сосредоточившись возле уцелевших отделов, люди переходили от витрины к витрине, складывая в свои корзинки то, что им было нужно, и почти не обращая внимания на секции, пострадавшие от пожара.
Эти секции резко выделялись среди пестроты разнообразных этикеток и упаковок и не вписывались в общую картину. Две из них траурно чернели, покрытые толстым налетом сажи, одна блистала свежим ремонтом, но в отличие от других отделов, до потолка заваленных товаром, была совершенно пуста.