— Бери под спинку и следи, чтоб головка не висела, её придерживать нужно.
Знать бы ещё, где там у него эта спинка заканчивается⁈ И прочие инструкции ничуть не делали легче: и согнуть его нельзя, и сделать так, чтобы прогнулся назад — тоже нельзя! В итоге я согнул и расставил руки каким-то странным и нелепым образом, и мне на них, как на подставку, положили кулёк с сыном. Такой маленький, смешной, спит тихонько. Глазки закрытые кажутся узкими, как у азиата, но это только кажется из-за того, то веки у него припухшие.
Эта дикая смесь чувств и эмоций, тут и умиление, и страх повредить малышу, и удивление… А ещё накатил страх будущего: как я смогу вырастить, воспитать этого малыша, научить его всему нужному? Я ведь сам ещё ничего не знаю и не умею! От неудобной позы руки быстро затекли, но я боялся шевельнуться, чтобы не сделать плохо ребёнку. В итоге, когда Маша забрала сына из моих рук, испытал разом и физическое, и психологическое облегчение. Вот, кстати говоря, кто бы сказал — откуда у неё такая уверенность в обращении с младенцем⁈ Как и где она могла научиться⁈
Дед всё это время потешался надо мной, но помогать не хотел. Как он сам выражался — чтобы не портить естественность реакций, понимаете ли. Варвара Матвеевна тоже потешалась, только вслух:
— Ох уж эти молодые папаши! Все такие напуганные и неловкие, словно куклы с негнущимися руками! Не бойтесь, Юрий Викентьевич, дети на самом деле куда крепче, чем кажутся! Конечно, не настолько, чтобы брать за ноги и помахивать ими, как сумкой с картошкой, но держать можно намного свободнее!
Когда я услышал про «брать за ноги и помахивать» меня аж передёрнуло, а заметившие это женщины рассмеялись.
До скорого уже ужина решил заняться документами, но неожиданно ко мне зашла Ульяна. Она уже довольно давно согласилась взять на себя часть семейного дела, связанную с приготовлением и продажей еды, а заодно с гостиницами. До сих пор она по большей части вникала в работу, понемногу перенимая обязанности у Егора Фомича, а сейчас подошла пора открывать новую корчму в посёлке около имения, который мы называем Рысюхино, оставив наименование Дубовый Лог для усадьбы и форта над входом на изнанку. Здание построили, мебель и посуду завезли, даже продукты длительного хранения купили, осталось нанять персонал и можно было открываться. Вот по этому поводу Ульяна ко мне и пришла, спросить, кого я планирую нанять.
— Уля, радость моя! Согласись, было бы несправедливо заставлять кого-то отвечать за чужие поступки и решения?
— Да, но…
— Именно ты, как главная по этому направлению семейного дела, отвечаешь за него. В том числе — и за наёмный персонал. Стало быть, и нанимать людей должна именно ты, чтобы потом не оказалось, что вынуждена отвечать за чужие ошибки.
— Но я этим никогда не занималась!
— Я тоже недавно начал. Конечно, я тебе помогу, подскажу, если нужно — посоветую, но окончательно решение принимать будешь именно и только ты. И оговаривать с людьми условия, и сообщать о найме будешь тоже ты. Не потому, что мне лень, или я хочу тебя помучить — нет. Просто только в этом случае они сразу будут воспринимать тебя как начальницу. Иначе — станут считать тебя просто одной из управляющих, такой же, как остальные. Да, ещё и женой, но не самой главной, а всего лишь посредником.
— Не думала об этом с такой стороны…
Я тоже не думал — это всё дедовы подсказки. Причём он всё это длинно и подробно аргументировал, ссылаясь на психологию и ещё кучу всего. Звучало убедительно и правдоподобно, так что я решил попробовать, в любом случае, хуже от этого не будет. Так и просидели до ужина, обсуждая различных кандидатов на роль держателя корчмы и повара туда же.
После еды я спросил только, хватает ли Маше молока и собирается ли она сама кормить малыша, или кроме няньки нужно нанять ещё и кормилицу, только это и только для того, чтобы знать, кого искать! Но мой вопрос как-то незаметно и очень быстро, не дав нужного мне ответа, перерос в дискуссию о том, как стоит кормить ребёнка — строго по часам или по требованию. Причём я уже минут через десять потерял нить их рассуждений, а ещё чуть позже перестал различать, кто какую точку зрения отстаивает. Так что махнул на это рукой и ушёл в кабинет, чтобы наконец всё же добраться до злополучных бумаг.
Ночью Ульяна пришла спать ко мне, правда — только спать. Она всё ещё боялась беременности и родов, но и не хотела спать одна. Думал, что окажется слишком сложно уснуть рядом с тёплой и мягкой женщиной — своей женщиной! — но нет, нервное напряжение сказалось, или другие причины, но я отключился чуть позже жены.