В общем, полезные сборы оказались, даже я узнал для себя кое-что новое о миномётах, изобретателем которых числюсь. Что ж, это поможет более убедительно играть свою роль.
[1] Ту, которая артиллерийская: недолёт, перелёт, накрытие.
Глава 22
Кстати, о работе мастерской, конструировании и поддержке теории авторства. Сделали с дедом устройство для продувки ствола от попавшей туда воды — в умеренных количествах, иначе разъединять ствол и плиту, после чего выливать, как из ведра. А потом — просушивать, да. В донную часть, недалеко от бойка, ввернули клапан — впускной, разумеется. А к нему — устройство, которое за счёт подрыва холостого пистолетного или винтовочного заряда создавало мощный, хоть и кратковременный, поток воздуха. Помимо воды и прочие посторонние предметы вылетали, как из пушки, ага. Только осечечные мины так выдувать не рискнули. Всё-таки из-за ограниченных возможностей макра у взрывателя порог срабатывания поставили всего пятьсот единиц, а не несколько тысяч или даже десятков их, которые возникают в момент выстрела. А отсюда и законное опасение: а ну, как взведётся, и что тогда делать с этой «радостью»? Так что по старинке, методом частичной разборки с последующим осторожным вытряхиванием.
Пока вытряхивали дед внезапно озаботился таким вопросом:
«Слушай, внучек, давно спросить хочу — а это ничего, что ты с кольцами на руках работаешь?»
«А что? Снять баронское ещё можно, родовое — нет, да и зачем⁈»
«Для техники безопасности. Знаешь, сколько народу в год калечится от того, что кольцо цепляется за какой-либо механизм? Поэтому у нас при работе с техникой кольца носить, как правило, запрещают. В армии вообще запрещают, даже обручальное, потому что та самая „работа с механизмом“ может потребоваться в любую минуту».
«А, вот ты о чём! Ну, родовое кольцо — это божественный артефакт, даже не так — воплощение божественной воли. Оно материальным в полной мере становится только в определённых случаях или по команде хозяина. Потому и зацепиться им можно только по собственному чётко выраженному желанию».
«А баронское?»
«Оно, конечно, человеческих рук дело, но тоже артефакт не из последних. В частности — защищено от потери и кражи, как следствие есть побочный эффект: снять его с пальца или как-то зацепить может только хозяин своей рукой, ничем другим его не зацепишь».
Тем временем испытания, совмещённые с учениями (причём, похоже, у сапёров) шли своим чередом. Вместе с ними шёл к концу месяц, и — моя практика, она же сборы. Но никакого шевеления в этом направлении со стороны командования я не видел. С другой стороны, какие такие признаки могут быть видны заранее? Будет день — будут и документы.
Но чем ближе подходил предполагаемый день отъезда, тем сильнее я волновался. Наконец, не выдержал и подошёл к своему начальнику лаборатории, напроситься на приём к подполковнику счёл всё же слишком большой наглостью, да и субординацию нарушать не стоило без крайней на то необходимости.
— Доброго дня, ваше благородие! Вы не подскажете, когда я могу получить проездные документы?
— Без чинов, — слегка поморщился мой прямой и непосредственный. С одной стороны, ему было приятно титулование, с другой — в моём исполнении это походило на пародию, поскольку титул. — Куда же вы ехать собираетесь⁈
— Как «куда»? Домой!
— У вас там что-то случилось? Произошло что-то?
— Надеюсь, что нет…
— Тогда зачем и на каком основании вы собираетесь туда ехать?
Вот не понял, какие-такие основания мне нужны для того, чтобы приехать домой⁈ Но решил не нагнетать и ответил вежливо: