— На основании окончания срока моей армейской практики в рамках обучения. И на основании необходимости ехать получать диплом об образовании!
— Нет, подождите, срок войсковых испытаний заканчивается осенью, вы что-то путаете.
— Извините, господин капитан, но это вы что-то путаете. Я прикомандирован к дивизиону в качестве армейской практики в рамках обучения военному делу в академии. Могилёвской хозяйственной, если что. Практика заканчивается завтра, а мне ещё нужно успеть доехать до Могилёва до торжественной выдачи дипломов.
— По моим сведениям вы прикомандированы на время проведения испытаний, ни о каком возвращении в университет я не знаю.
— В академию. Но это же было в тех бумагах, что я привозил и отдал командиру дивизиона!
— Да⁈ Надо попросить начальника штаба разобраться.
Нет, ну нормально⁈ Я собирался завтра уезжать, а мне говорят, что я здесь до осени! Причём до её середины! Ну очешуеть теперь просто!
На следующий день выяснилось, что на меня есть два комплекта документов, согласно одному, который получил командир дивизиона из штаба округа, я числился временно мобилизованным гражданским специалистом, прикомандированным на время проведения испытаний. По второму — тому, что привёз из академии — я прикомандировывался для прохождения службы в качестве армейской практики в рамках курса обучения. Меня и деда напрягла эта формулировка, «в рамках курса», а не «в течение курса», поскольку срок явно указан не был! Да, обычная человеческая логика подсказывает, что «рамки курса» заканчиваются до момента официального выпуска из академии, но я убедился, что есть ещё армейская логика, которая с обычной человеческой далеко не всегда совпадает. Но, с другой стороны — аттестовали-то меня по моим академическим документам!
Командир дивизиона, по словам капитана Параспониева[1], решил запросить инструкций у начальства. У меня в ответ на эту новость вырвалось:
— Только бы не в штабе Киевского округа!
— Почему это?
— Потому что они не захотят признать ошибку, если она есть, даже если ошибка эта будет грубой и очевидной, чтобы не портить свою репутацию. Нужен кто-то нейтральный по отношению как к округу, так и к академии. Ну, или вышестоящий и для тех, и для других.
Не знаю уж, кто там что и у кого запрашивал, а тем более — какие ответы получал, но через неделю нервотрёпки мне, наконец-то, выдали предписание о «возвращении в пункт постоянного пребывания», каковым указывалась академия, и… Здесь дед с нескрываемым сарказмом произнёс: «Тадам!» — воинский, копытом его поперёк рыла, литер на проезд! Оно-то да, пока я не вернулся в академию и меня там официально не отправили в запас с присвоением первого «настоящего», то есть — постоянного воинского звания, продолжаю числиться военнослужащим. Но я-то уже мечтал о том, как переоденусь в первой же попавшейся гостинице в штатскую одежду, пусть купленную в магазине готового платья и не подогнанную «как следует», после чего доеду с комфортом, приличествующим дворянину — и вот мои мечты все оказались уничтожены и растоптаны. И втихаря переодеться — не вариант, если это всплывёт, то самовольное снятие формы может быть при желании приравнено к самовольному же оставлению части, а то и дезертирству! Одна надежда — зауряд-прапорщику, уже почти настоящему офицеру, добираться будет сильно проще, чем, считай, рядовому.
Распрощавшись с вечера с теми временными сослуживцами, с кем отношения сложились, собрал вещи и ещё затемно на автомобиле, отправлявшимся за продуктами, доехал до станции. Причём по прямой до железной дороги оказалось куда как ближе, чем триста километров, в первый раз мы ехали по специально проложенному испытательному маршруту. Ехать пришлось опять в кузове, поскольку старший по команде обязан ехать вместе с шофёром в кабине для контроля за обстановкой, а меня старшим назначить было нельзя, поскольку на обратном пути я эту обязанность выполнять не смог бы. Так что обычный унтер ехал в кабине на условно мягком сиденье, а самый старший из унтеров (то есть — я) в кузове на лавке. Но в этом конкретном грузовике брезент был целым, к тому же ясам тщательно подтянул всю шнуровку, так что не думаю, будто у меня той же пыли было больше, чем в кабине. На станции, которая на деле оказалась безымянным номерным разъездом, загрузился в товарный поезд, точнее — воинский эшелон, иначе бы меня никто не взял, а так литер сработал на старшем по составу. Правда, определил он меня на тормозную площадку товарного вагона, где в качестве сверхштатного охранника я и доехал до ближайшей настоящей станции с настоящим вокзалом. Там в кассе мне, к огромному счастью, удалось уговорить кассира оформить с доплатой билет в эконом-купе второго класса, то есть, в такой же вагон, в каком ехал сюда. И то для этого понадобилось личное разрешение военного коменданта станции: всё же унтер, а в почти настоящий второй класс хочет! Но тот только глянув в документы, что я студент, погоны донашиваю последние дни, а вот перстни статуса никуда не денутся, разрешил оформление. Дал себе зарок: приеду домой — отправлю ему ящик изнаночной своей настойки, такого он точно больше нигде не найдёт, в отличие от того же виски. Просто за человеческое отношение. Жаль только, что поезд идёт в Москву, по Курско-Московской дороге, а не по Орловско-Курско-Рижской куда-нибудь к нам, так что в Курске придётся пересаживаться, а что там достанется — вопрос.