Вообще я долго не выступал, речь получилась короткая и сводилась к предложению: «давайте подумаем, что мы дальше будем придумывать». Труднее всего было добиться того, чтобы отсечь всякого рода оторванные от реальности варианты, которые или требовали труднодоступного в наших краях сырья или сулили проблемы со сбытом, но при этом не отбить желание выдумывать и фантазировать. Так, например, сразу «под нож» пошли все идеи вин, в первую очередь игристых, включая все виды сидра. И винограда правильного нет и в достаточных количествах не будет, и по сидру тоже — весь урожай пригодных к этому яблок уже скупают производители этого напитка.
Судили-рядили долго, но в итоге кое-что всё же придумали, а потом уже, исходя из планов производства, определились с тем, какого размера завод и с каким оборудованием строить, поскольку на существующих мощностях сделать что-то новое уже не получится. Долгое время спорили, где ставить завод: в Рысюхино, в Викентьевке или вообще на изнанке. Наконец, решили: новый заводик ставим здесь, в левом дальнем углу владений, если стоять спиной к Червеньскому тракту, а в Викентьевке добавить ещё один цех, на три больших перегонных куба и малый ректификатор, что почти удваивало мощности предприятия.
Ну, а на самый сложный вопрос, где брать людей, ответ у меня имелся! Технологов, с шансом дорасти до управляющего заводом или его заместителя в качестве главного технолога, можно будет взять в моей альма-матер, как и инженеров по оборудованию. Правда, выпускников этого года уже всех разобрали, и заявку на следующий год желательно подать до конца этого месяца. А мастеров и специалистов — в двух училищах, простых, не магических, и в одном магуче. Первые два работали в Бобруйске, а магуч, готовивший технологов пищевой промышленности, нашёлся в Киеве. На этом заседание и закончили, решив на досуге ещё раз подумать о расширении ассортимента.
Глава 11
На это самое киевское училище вышли почти случайно. Называется оно кулинарным, основной специальностью выпускников является «повар-маготехник», каковых магуч выпускает в среднем сто двадцать человек в год. Вторые по численности в нём учащиеся по специальности «кулинар-кондитер», тоже с приставкой насчёт маготехники, их около семидесяти. Но для меня интерес представляли две оставшиеся специальности, с намного меньшим выпуском. В меньшей степени — пекари, которым давались азы бродильных производств в части работы с хлебопекарными дрожжами, и их, в принципе, можно было за пару недель натаскать для работы в заторном цеху хоть бровара, хоть винокурни. Проблемы с переобучением с лихвой компенсировались тем, что одарённые работники, пусть и слабосилки, могли повысить производительность или позволить снизить требования к сырью. Пекарей училище выдавало тридцать человек в год. И ещё от двенадцати до пятнадцати — по специальности «маготехник пищевых бродильных производств». Этих тоже требовалось дополнительно обучать на месте, поскольку у них основной упор шёл на производство кисломолочных продуктов и напитков холодного брожения. Но и с пивоварением их знакомили, пусть и поверхностно, и с выгонкой, вовсе уж обзорно.
Кстати, Влад давно просит в Викентьевке поставить свою пивоварню, пусть и небольшую. Перевести туда несколько специалистов из Алёшкино, с повышением, добавить туда и туда киевлян, плюс из бобруйских училищ пищевиков подтянуть… Может получиться интересно!
Кстати, о кадрах. Первые однодворцы из соседнего Червеньского района пошли ко мне на работу уже довольно давно, вскоре после получения титула, а сейчас сложилась вообще забавная ситуация — они, причём не только из ближайших окрестностей, массово шли проситься ко мне на должность шоферов, причём готовый были не только учиться, но и взять на себя обязательство по отработке в течение нескольких лет! И это меня не просто удивило, когда узнал, а почти шокировало! Почему? Помните моё отношение к тому, чтобы водить автомобиль в начале, когда дед только уговаривал меня попробовать? Вот, у них — то же самое, только в ещё большей степени! И тут вдруг…
Оказалось, ключевую роль сыграло то, что я записывал своих шоферов в дружину, чтобы дать им возможность официально носить с собой оружие, на всякий случай. В начале я не понял — им-то какая разница, и так ведь везде с оружием таскаются, чтобы подчеркнуть свой статус. Так какая разница? Потом поговорил с некоторыми из них, так, невзначай, и понял. Всё дело в статусе! Становясь дружинниками, они считали себя на воинской службе, что почитали достойным занятием для шляхтича, а иные так и вовсе едва ли не единственным достойным. И управляемый автомобиль для себя приравняли не то к рыцарскому коню, не то к боевой колеснице — примерно так, как мне когда-то внушал дед. Вроде как дурь полная — а желающие пошли просто косяком! Как результат — потребность в людях такой достаточно редкой профессии внезапно оказалась закрыта полностью и с запасом!
Возвращаясь к основному производству. Среди предлагаемых вариантов выявились два варианта, это старый местный напиток — «Старка», которая во многом перекликается с уже производимой акавитой, и экзотический для наших краёв джин, то есть можжевеловая водка, грубо говоря. Старку знают все, кто не пробовал, тот хотя бы слышал, что упрощает сбыт, а осложняет его то, что пять её сортов уже выпускаются в Великом княжестве, на заводах в Старых дорогах, Дрогичине и в Скиделе, это Могилёвская, Берестейская и Гродненская губернии соответственно. И ходили упорные слухи, что её же собираются делать на казённом заводе в Витебске. Не знаю, как там будет с качеством — водка казённая вполне на уровне, в отличие от пива с некоторых заводов, но вот количество могут дать такое, что перекроет всех остальных вместе взятых. То есть — придётся конкурировать с другими производителями, но хоть покупателю не нужно объяснять, что это такое.
С джином в Империи ситуация, можно сказать, противоположная: экзотика, про которую не все слышали, почти никто не пробовал и не знает. Зато никто почти и не производит — нашли только одну винокуренку, которую дед обозвал «винокурятник» где-то в Финском княжестве, которая выдаёт в год порядка пятисот бутылок можжевеловки. Я не исключаю, что там, с финским заявительным принципом производства и продажи спиртного, можжевеловку гонят ещё на нескольких десятках подобных установок, которые за пределом радиуса в два соседних хутора никто никогда не слышал и вряд ли услышат, но мне это без разницы: ни они мне, ни я им конкурентами стать не можем в принципе.
Ещё с джином, который отнюдь не на одном можжевельнике делается, кстати, есть скользкий момент: лицензии на его производство выдаёт лично английский король, и у меня её, разумеется, нет. Но есть прецедент: голландцы, сделав примерно такой же финт ушами, как я с «Рысюхой златоглазой», которая, как известно, «не виски» — внесли минимальные изменения в рецептуру и стали выпускать свой, практически неотличимый от оригинала, продукт под названием «Голландский джин[1]». А раз есть прецедент, то английское прецедентное право на моей стороне. Тем более, что у нас с дедом есть сразу несколько идей о том, как изменить технологию, причём куда сильнее, чем это сделали голландцы! Дед вспомнил, что у «классического» джина в рецепт входит десяток ингредиентов: трав, плодов, специй. И выдал три технологии производства! Одна из них опять же классическая: сырьё настаивается на водке неделю в тёмном месте, потом перегоняется. Вторая — заводская или промышленная: делаются спиртовые вытяжки из каждого вида сырья по отдельности, потом всё это купажируется и смешивается с водкой и водой, чтобы довести итоговую крепость до целевой, от тридцати семи до сорока пяти градусов. Ну, и третья, про которую я до этого даже не слышал, называлась джин-корзина. В мире у деда прототип, который дал скорее идею, чем конструкцию, изобрели некие братья Картер не то в 1848, не то в 1948 году, он так и не вспомнил, и суть её проста — ароматические вещества помещаются в сетчатую ёмкость, через которую пропускаются горячие спиртовые пары. У нас же этих братьев или не было, или ещё не было, или они занялись чем-то другим, я не знаю, но в академии ничего подобного не упоминалось ни на основном курсе, на факультативе по проектированию оборудования.