И вот эту технологию мы и будем использовать, и, пожалуй, даже патентовать, ибо нефиг. Если, конечно, патентный поиск, запущенный нашим поверенным, покажет отсутствие полных прямых аналогов. Правда, так ещё куча работы по разработке правильной конструкции, её размещению, не считая экспериментов с рецептами.
Насчёт рецептов, кстати говоря. Что-то у нас чем дальше — тем сложнее технология производства. Нет чтоб прост водку гнать, как все, мы всё с заморочками! Правда, и доходность от этих сложных рецептур тоже не сравнима с той же водкой. Сказать, сколько процентов мы накручиваем на себестоимость, так коллеги и конкуренты побьют ногами, правда и при этом цена нашей «Рысюхи златоглазой» ниже, чем у импортного виски в разы. Наш напиток идёт по пятнадцать рублей за бутылку, не считая особых серий, что торгуются по два червонца, а самый дешёвый сорт виски в Минске продаётся по двадцать пять, причём это такая самогонка, что рука сама тянется в ректификатор отправить, с головами и хвостами. Более-менее приличные сорта идут в среднем от пятидесяти до семидесяти пяти, хоть есть и по сто пятьдесят. Но я не про конкурентов, я про нас.
Джин вообще богатая идея, которую можно развивать очень долго, поскольку в мире деда существует дикое количество коктейлей и ликёров на основе джина, причём некоторые напитки, которые были изобретены в качестве коктейлей, сами стали основами для новых коктейлей — хотя бы тот же «Мартини». Дед предложил начать с рецептов попроще, на пяти-шести компонентах, а потом уже усложнять рецептуру, вводить выдержанные в дубовых бочках варианты, а также ликёры и коктейли. С одной стороны — стратегия логичная и понятная, с другой — заклеймят наш джин как «дешёвую подделку» и отмыть репутацию будет ой, как непросто. Чувствую, будет ещё не одно совещание и не один десяток экспериментов, да с дегустациями…
Беляковы, что Егор Фомич, что Влад, что Клим идеей экспериментов с рецептами загорелись очень сильно, у главы рода так вроде бы даже глаза заблестели, как в юности. Главное, чтобы не слишком увлекались, особенно — дегустациями. В первый вариант джина решили заложить ягоды можжевельника, анис, корень аира, кориандр, тмин, чёрный (чуть-чуть) и душистый (совсем чуть-чуть) перец, лаврушку (буквально пару листиков), немного гвоздики и хрен. Последнее — это растение такое, спор возник только вокруг того, брать корневища или листья, в итоге взяли по чуть-чуть того и другого.
Из этой смеси решили делать напиток по четырём технологическим вариантам. Для начала — сделать спиртовые экстракты каждого компонента, с применением изученных в академии приёмов и моей магии, пусть и придётся использовать накопитель-преобразователь, получится сделать это буквально за два дня, и это я считаю вместе с купажированием, разбавлением и ускоренной, опять же за счёт магии, выдержкой. Да, получится сорт джина, который считается самым дешёвым и примитивным, но эта методика даёт самую простую и быструю возможность определить оптимальное соотношение компонентов между собой, а также их количество в закладке. Потом, когда составим пропорцию, сделаем джин перегонкой.
Первую партию — по простой классической методике: измельчённое сырьё зальём сортировкой[2], выдержим три дня, перемешивая два раза в день, и зальём в перегонный куб. Головы и хвосты будем отсекать путём проверки разбавлением водой до сорока градусов, пока не перестанет мутнеть, тут потребуется моё присутствие, чтобы определять крепость продукта и количество потребной воды. Потом, когда определим объём тела, отсекать будем по объёму, с периодической проверкой.
Вторую — по чуть более сложной. Точно так же зальём сырьё сортировкой, выдержим неделю в темноте с перемешиванием, сольём настой, «жмых» зальём ректификатом крепостью девяносто пять процентов и перегоним оба компонента по отдельности, с последующим смешиванием и двухнедельной выдержкой.
Третью — прогоним пар от чистой сортировки через корзину.
Правда, дед считает, что лучший вариант будет при комбинировании двух последних. Мол, при мацерации и использовании корзины будут уходить в отбор летучие ароматические вещества во главе с эфирными маслами, а при перегонке настоя или жмыха пойдут труднорастворимые компоненты, дающие глубину вкуса. Но если пар от чистой сортировки можно пропускать через корзину вообще без каких-либо забот и трудностей, даже голов и хвостов можно не опасаться — откуда они в чистом ректификате, пусть и водой разбавленном — то при перегонке настоя «с мякотью» лишнего будет много. И часть этого лишнего в виде конденсата будет загрязнять или сырьё, или конечный продукт, да и головы с хвостами отсекать придётся. И тратить ценное сырьё на ароматизацию этих самых конечностей меня, как дед говорит, жаба давит. Есть у меня мысль сделать байпасс: две трубы от котла к холодильнику, одна — через корзину, вторая — напрямую. И переключать на корзину будем только при прохождении тела. Но это всё на будущее, как минимум на будущую неделю.
Закончить документацию по дельталёту мне дали более-менее спокойно в том смысле, что посторонние не докапывались. Правда, отправлять это всё в редакцию пока не стал, решил посоветоваться со всё тем же поверенным, как это лучше сделать. А первая комиссия прибыла на следующий день, причём ни школа, ни летательные аппараты их не интересовали вообще, налёт был посвящён несчастному случаю с гибелью человека. Дед приезд этой проверки воспринял даже с воодушевлением, пусть оно и было смешано с некоторой досадой. Просто, как он объяснил, в его мире до революции такая «мелочь», как гибель рабочего, особенно временно нанятого, никого особо не волновала и не беспокоила, кроме его родни. Максимум штраф могли присудить, и то если было кому шевелить и двигать процесс. У нас же, по его словам, власти оказались намного умнее и мудрее и защитой труда озаботились наряду с прочими социальными уступками. Вот, даже губернская трудовая инспекция есть, и даже ордер имеют, дающий разрешения на доступ на родовые земли!
В первую очередь они запросили документы о том, какие меры предосторожности применяются при работах на изнанке. Тут я был спокоен: дед с его паранойей и бюрократическими привычками озаботился: тут тебе и инструкции по технике безопасности, и журнал проведения инструктажей, и перечень защитных средств с регламентом их выдачи. И всё датировано минимум прошлым годом. Тут было некоторое недоверие у проверяющих, но перекрёстных подтверждений было слишком много, чтобы высказать подозрения вслух.
Потом они спросили, что сделано после несчастного случая — тут у меня тоже всё было учтено и запротоколировано, в том числе и проведение дополнительного инструктажа, и мною лично прочитанная лекция, в ходе которой я на всякий случай ТРИЖДЫ подчеркнул, что НИКАКИХ удержаний за защитные амулеты не производится, ни прямых, ни косвенных. Текст лекции, кстати говоря, прилагался. Потом глава комиссии спросил:
— Как проводится расследование причин инцидента и поиск виновных?
— Если честно — понятия не имею.
— Вы бросили всё на самотёк? Или вообще не ведёте расследования? Это безответственно и недопустимо!
— Я действительно не веду расследование…
— Немыслимо!
— Прошу меня не перебивать! Ордер ордером, но хамства по отношению к себе в собственном доме я не потерплю!
— Простите. — С трудом выдавил из себя проверяющий.
— Пожалуйста. Именно из соображений ответственности я никакого расследования не провожу. Потому что его ведут профессионалы, а именно — районная полиция, возможно, с привлечением жандармерии. И я не интересуюсь деталями и ходом расследования для того, чтобы никто не мог ни заподозрить, ни обвинить меня в давлении на следствие либо в попытке препятствования ему, путём укрытия подозреваемых. Полицмейстер лично уверил меня в том, что результаты сообщит мне немедленно. Поскольку сообщения не было — следствие ещё идёт. Здесь все требуемые действия полиция, насколько я знаю, провела и теперь ждёт, пока кто-то из выживших придёт в себя.