Занял свое место среди гридмаров и Рюрик – чуть подрагивающими от волнения руками спешно, и как-то не очень ловко натягивающий кольчугу через голову… А стоило ему нахлобучить на голову шлем, как позади раздался негромкий оклик конунга:
- Рюрик!
Сын Годолюба развернулся, готовый возмущенно воскликнуть, что он уже давно достиг совершеннолетия и готов сражаться наравне с прочими хирдманами – но Харальд, положив руку на плечо племянника, лишь негромко, но с чувством попросил:
- Береги себя в бою, не лезь вперед. Молодые воины зачастую гибнут в своей первой схватке – потому что лезут вперед, надеясь проявить себя… Сражайся на равных со всеми и выполняй мои приказы в бою – этого будет достаточно.
Рюрик вдруг почуял странную, сосущую пустоту в груди. Он-то рассчитывал, что Харальд попытается отослать его к сыну и жене, на помощь Ольву – чей черед вступить в сечу наступит лишь в самом конце… Коли все пойдет совсем плохо. Однако дядя благословил его на бой – и пусть княжич не собирался уклоняться от сечи… Но это было неожиданно.
Так, что на мгновение сын Годолюба испытал странную, пугающую неуверенность… Впрочем, та быстро уступила решимости и твердому от природы характеру княжича:
- Да, дядя. Я не полезу вперед.
Харальд как-то особенно мягко, по-доброму улыбнулся племяннику, ободряюще хлопнув того по плечу – но, когда «Ворон» уже отошел в сторону, за спиной его раздался напряженный оклик Рюрика:
- Посмотри! Посмотри вниз… Красный топор на стяге вражеского хёвдинга. Ты знаешь, чьё это знамя?
Харальд на мгновение замер – а после мысленно возблагодарил Господа, что в свое время прислушался к Раде, призвавшей его отказаться от мести, и так и не раскрыл Рюрику имя убийцы его матери… И палача его отца! Иначе племянник наверняка бы ринулся в самую гущу грядущей сечи…
- Это Хальвдан Кровавая секира, подлый и жестокий хёвдинг – но гафлаки метает непревзойденно. Когда-то он пообещал, что отомстит мне за поражение на Слагмарке…
Тут Харальд невольно для самого себя, неожиданно спокойно усмехнулся:
- Что же, пусть попробует теперь исполнить свою клятву.
Глава 17.
Свеи – а Хальвдан Секира привёл за собой именно свеев, посадив на лошадей практически всю их рать – неспешно двинулись вверх по склону. Вполне себе пологому склону невысокого на деле холма! Это затащить на него длинные, тяжеленные драккары было очень тяжело – а вот подъем без судов дался ворогу куда как легче...
Впрочем скьялборг есть скьялборг – "черепаха" ползёт всегда неспешно. Ведь хирдманы должны не только сохранить равнение в своих рядах, но также и целостность "стены щитов" над головами воинов. А тут ещё и склон холма, какая-никакая крутизна... Враг атакует молча: свеи разразятся боевыми кличами, лишь когда дело дойдет до гафлаков – а то и вовсе при броске в рукопашную! Молчат и защитники необычной "морской" крепости, сегодня выстроенной на суше... Все напряженно ждут столкновения с врагом, когда Хальвдан бросит своих хирдманов на штурм драккаров.
Неожиданно для данов, в их тылу раздалось пение франкских священников. Те разом (и громко!) затянули то ли церковный гимн, то ли псалом, заставив Рюрика вздрогнуть от хором грянувших голосов! Впрочем, их песнь оказалась отработанно дружной, складной – и одновременно с тем будоражущей кровь своим торжественно-проникновенным звучанием... Невольно рассмеялся Харальд, также всполошившийся из-за пения франков – а затем конунг весело и зычно выкрикнул столь непривычный данам, боевой клич христиан:
- С нами Бог!
И Рюрик стал первым, кто во весь голос поддержал своего вождя громким, во всю мощь лёгких княжича криком:
- С нами Бог!
- С нами Бог!!!
Даны и ободриты поддержали вождей дружным кличем, бодря друг друга – но снизу раздались лишь издевательские смешки да выкрики:
- Га-га-га! Вспомни свой крик, Харальд, когда мы пустим твою кровь к ногам Одина!
- Вы мертвецы, христиане! Где ваш Бог? Он вас не спасёт!