6. Кто следующий?
– Тогда слушай, рассказываю…
– Подожди, мне нужно записать…
– Что записать?
– Как что? Что ты в кои-то веки снизошел до моих скромных криминалистических способностей…
– Ладно, не перебивай… Только сейчас мы уйдем отсюда, чтобы не мешать Сонечке («Сонечке?! Вот даже как!») мыть посуду…
Но с другой стороны, Наталия вдруг почувствовала, что и Логинову как-будто доставляет удовольствие мысль о том, что в их доме, квартире, где они живут, появился человек, который будет теперь заботится о них, о том, чтобы всегда была еда, а вокруг было чисто… Неужели в нем начали просыпаться естественные человеческие желания и пороки, неужели с Логинова посыпалась лубочная позолота святости и он, наконец, станет нормальным ленивым и жаждущим наслаждений человеком? Тогда, быть может, он по-другому взглянет на деньги и на некоторые важные, на ее взгляд, жизненные принципы, которые позволят ей не скрывать от него свой бизнес? «Как было бы хорошо!»
Ее мечтания были прерваны потоком слов, которые она едва успевала теперь увязывать между собой, чтобы появился хоть какой-нибудь смысл…
Они перебрались в спальню, легли на кровать и Логинов начал рассказывать:
– 30 мая на своей квартире был убит выстрелом в голову известный 25-летний журналист Андрей Селиванов. Убийство произошло на его квартире… Соседи рассказывали, что в квартире было много людей, шумно, стреляли и кричали, громко разговаривали, затем послышался звон битого стекла, после чего живший через стенку от Селиванова пенсионер вызвал милицию… Еще этот старичок рассказал, что видел, как на его балконе появился высокий крупный человек и принялся спускаться вниз по пожарной лестнице… И что стреляли у него, потому что на балконной двери, в нескольких местах остался след от пуль…
– Ты вот говоришь, что Селиванов – известный журналист… Просвети.
– Он был собкорром нескольких, как сейчас стало известным, крупных московских газет и писал, в основном, статьи разоблачительного характера, преимущественно касающиеся политиков… За пару дней до того, как его убили, он…
– Поточнее, – Наталия достала блокнот и ручку, – за пару дней, значит, 28 мая, так? И что же случилось 28 мая?
– Он прилетел из Рима… А вот ЧТО он там делал, ПОКА никому не известно. Очевидно, готовил какой-нибудь очередной компромат…
– А разве вы еще не выяснили, кто на этот раз был его мишенью?
– Нет, пока не выяснили. Да это же самое главное, зная это, мы бы пошли дальше, а так, говорю же, топчемся на месте… Ты все записываешь?
– Разумеется. Что дальше.
– До того, как прозвучал первый выстрел, то есть, до убийства Селиванова и до прихода в его квартиру еще каких-то лиц (это все по показаниям свидетелей, которые много чего слышали, но никого не видели, потому что боялись выйти из своих квартир) между убийцей и Селивановым произошел разговор, причем на повышенных тонах… И убийце удалось скрыться… не исключено, что это и был тот самый высокий и крупный мужчина, которого видел на своем балконе (который примыкает к балкому Селиванова) пенсионер…
– То есть, к Селиванову пришел человек, они крепко поговорили, после чего гость убил Селиванова, а в это время – чуть раньше убийства или позже, вы этого еще не знаете – к Селиванову пожаловали еще люди, которые пришли или по его журналистскую душу или, что тоже возможно, им нужен был тот человек, который убил Селиванова… В любом случае, войдя в квартиру… Кстати, она что же, была открыта?
– Да, дверь никто не взламывал, поэтому можно предположить, что замок был поставлен на предохранитель, то есть, дверь была прикрыта, но не заперта, поэтому «гости», позвонив или так, без звонка или стука или вообще услышав выстрел, ворвались в квартиру, но застали в ней только мертвого Селиванова, а убийца выскочил на балкон, перелез на соседний балкон и, спасаясь от погони, спустился по пожарной лестнице вниз (благо, всего третий этаж)…
– Это все? Нет ни версий, ни улик, оставленных убийцей, ничего?
– Почему же, есть кое-что. Пуля, которой был убит
Селиванов, была выпущена из пистолета немецкого образца, судя по всему, трофейного оружия, из чего можно сделать вывод, что убийца являлся либо хозяином этого пистолета, но тогда ему, значит, больше шестидесяти лет и он вряд ли так сигал по балконам, либо это его сын или родственник.
– Откуда такая уверенность? Этот пистолет могли сотню раз уже перепродать или передарить. Главное, что у вас НЕТ этого пистолета, а, значит, нет и отпечатков пальцев. Ну а следы обуви, отпечатки пальцев на мебели, я не знаю, косяках, ну как обычно… Сигареты, я не знаю, что там еще… Что-нибудь нашли?