Никто даже не догадывался, кто поет восторженным, полным ликующей радости голосом, когда на сцене Мальвина раскрывала свой очаровательный рот. Нет, она не пользовалась фанерой. Конкуренты не раз устраивали ей откровенные подлости. Даже свет вырубали в залах. Фокус не проходил. Мальвина пела вживую. Но это пела НЕ ОНА!
Сергей Кострюлин, (пишется через «о»!), уже третью неделю бесцельно шатался по Москве. Отбарабанив положенные два года в армии, из которых последние одиннадцать месяцев провел в «горячей точке», заработав легкую контузию, растеряв всех друзей и знакомых, по меткому выражению Александра Сергеевича Пушкина, «без службы, без жены, без дел, ничем заняться не умел».
Каждое утро он глотал приготовленную старенькой бабушкой овсянку, натягивал джинсы, футболку и шел бродить по городу.
В районе метро Сокол, в начале Волоколамского шоссе, если ехать из центра на такси, перед первым мостом, нужно свернуть направо. Там, сразу за железнодорожным переездом ютятся несколько кирпичных домов, времен Очакова, покоренья Крыма и хрущевской оттепели. В квартире на первом этаже и проживал Сережа Кострюлин, вместе с бабушкой, учительницей русского языка и литературы, ныне заслуженной пенсионеркой.
Родители три года назад уехали по контракту на Кубу, зарабатывать на жизнь. Профессия биологов с началом перестройки оказалась никому ненужной. А жить как-то надо. Словом, на Соколе в трехкомнатной квартире, кроме Сережи проживали еще двое: бабушка Ксения Федоровна и студентка Пищевого института, тихая мышка Марина, которая снимала третью комнату за символическую плату.
Каждое утро Сережа садился на трамвай 23 маршрута и пилил на нем до кольца у Боткинской больницы, дальше шел пешком к центру. Его любимым местом всегда была улица Горького. Особенно, участок от Центрального телеграфа до Пушкинской площади. Когда-то, еще в той, до армейской жизни, он с приятелями каждый вечер после школы, как на работу ходил на Пушку. Теперь… Улица Горького уже не Горького, по-старому, Тверская. Кругом лотков, палаток понатыкали. В магазины и кафе зайти страшно, цены только для олигархов и бандитов.
Короче, Сергей не узнавал любимых мест. Город не принимал его, отторгал, как дремучего провинциала. Сергей и сам ощущал себя таежным жителем, на экскурсию попавшим в столицу. Слишком уж многое изменилось вокруг и слишком многое изменилось в нем самом. Легкий на подъем и жизнерадостный до армии, теперь он никак не мог избавиться от какого-то внутреннего отупения, постоянной напряженности, ожидания удара из-за угла. Спиртное не помогало, только усугубляло положение, да и не получал он никакой радости от Бахуса, в отличие от большинства своих школьных приятелей.
Оставалось одно, свернуть с Пушкинской к Страстному бульвару и просто шататься по узким переулкам, еще не тронутым архитектурным беспределом. Купить в ларьке бутылку пива, сидеть себе на бульваре или в любом подвернувшимся дворе на скамеечке, потягивать пиво и ни о чем не думать.
Не вспоминать и не мечтать. Просто отдыхать и радоваться жизни. Денег, оставленных родителями, должно было хватить месяца на два, до конца лета. А там видно будет, жизнь подскажет.
От судьбы не уйдешь, не спрячешься. Если рожден бухгалтером, ты и в Африке будешь бухгалтером. Суждено встретить свою девушку именно этим знойным летом, как ни избегай встреч со своей половинкой, все равно ее встретишь. В нужное время, в нужном месте.
Короче, этим жарким летом там, в небесной лаборатории, в которой над всеми нами ставят эксперимент с неясным конечным результатом, кто-то нажал на кнопку, дернул за рычаги и закрутил на всю катушку древнюю машину причинно-следственных связей по имени «Витта». И старушка «Витта», скрипя и постанывая, гремя шестеренками, реле и подшипниками, (или что у нее там, внутри?), принялась выстраивать здесь на земле, якобы, случайные ситуации, чтоб столкнуть друг с другом эстрадную звездочку Мальвину и одинокого, потерянного парня по имени Сергей Кострюлин.
В назначенное время им теперь было предначертано встретиться нос к носу, чтоб пережить те самые чувства, ради которых они, возможно, и появились на этом свете.
Кстати, тот, кто запустил эту программу, был явно существом с большим чувством юмора. Более неподходящих, даже чуждых друг другу людей, трудно представить.
Сергей, мальчик из интеллигентной семьи, до армии читавший Лермонтова, Блока, любивший импрессионистов и все такое, только по телевизору видел Мальвину и не имел ни малейшего представления о нравах, царящих в закулисье шоу бизнеса. Сексуального опыта Сергей практически не имел. Не будешь же считать «любовной историей» несколько встреч с одноклассницей Веркой Исаковой на чердаке своей четырехэтажки.